Ты меня бесишь

— Что-то днём это тебе не особо мешало рядом со мной находиться! — тут же взвилась, предчувствуя, как самообладание вконец покидает меня.

— Так и ты при мне ничего тяжелее кружки не держала. И чем это закончилось?!

Напоминание про Юлькину выходку с лимоном окончательно ударило по моим нервам. Ну не объяснять же было ему, что у моего секретаря такая извращённая манера заботиться обо мне. Вдруг стало до жути обидно, что он видел меня именно такой. НЕУДАЧНИЦЕЙ.

— Заходи! — прорычала, забывая о том, что ещё совсем недавно мечтала о том, чтобы держаться от него на расстоянии.

— Сонь, я жить хочу… — он издевался. И мы оба это понимали. Но я ничего не могла поделать со своей реакцией на этого мужчину, наивно ведясь на все эти провокации.

— В лифт зайди!

— Нуууу, Сонь… — вытянул он губы и жалобно заморгал ресницами.

— В ЛИФТ!

Гаркнула я настолько громко, что женщина, протирающая дверь недалеко от нас, испуганно дёрнулась в сторону. А вот Макар оценил, тут же растянув губы в своей мерзкой улыбочке.

— Как прикажете, босс.

Ещё и честь отдал. Скотина.

Я недовольно цыкнула зубами, но промолчала, зная, что чем больше пытаться сдерживать его, то тем большей истеричкой я становлюсь. Спокойствие, Сонечку может спасти только спокойствие.

Сделала глубокий вдох. Но Макар, зашедший в лифт, как назло стал почти вплотную ко мне, и даже отвернулся в другом направлении. Я же всё равно каждой клеточкой своего тела ощущала его присутствие.

Двери лифта, наконец-то, закрылись и я выдохнула с облегчением, предвкушая тот момент, когда переступлю порог дома и смогу расслабиться, стянув с себя каблуки и выкинув из головы все ненужные мысли о работе, невыносимом Евиче и некстати объявившемся Завьялове. Или это Евич был некстати объявившимся, а Завьялов просто невыносимым? Ох, Стычкина, и умеешь же ты мужиков выбирать! К чёрту, к чёрту их всех. Скоро я буду дома и забуду обо всём. До завтрашнего утра. Правда внутренний голос предательски прошептал вопрос: А что же тогда останется в твоей жизни? Но я предпочитала не отвечать на провокации, хотя бы от самой себя.

Лифт неприятно дёрнулся. Один, два, три раза и… встал. Лампочки сверху моргнули и погасли, погрузив нас в полную темноту.

— Ну я же говорил, — въедливо заметил голос во мраке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глав 8. Свободу… словам

Первой реакцией был удушающий приступ паники. Это сложно. Терять контроль над ситуацией, даже призрачный. Тело реагирует остро — руки задрожали, дыхание сбилось, колени подогнулись, и я съехала спиной по стене. А потом… Меня пробрал смех, ну такой… прям истеричный и неконтролируемый, что прям слёзы с искрами из глаз.

Понадобилось минут пять прежде, чем я пришла в себя. Макар всё это время молча стоял где-то рядом, скрытый мраком и тишиной, и мне даже начало казаться, что я просто его выдумала

Судорожный вздох. Моё тело, наконец-то, опять принадлежало и подчинялось мне. Утерла щеку о пальто, приподнимая плечо. В этот момент вспыхнул яркий огонёк во тьме, заставляя меня поморщиться. В одной руке Евич держал телефон и светил фонариком, а другой протянул мне носовой платок. Взяла. Тушь потекла. Не видела, но предчувствовала. Странно, но сейчас мне не было стыдно.

— Спасибо, — немного дрожащим голосом поблагодарила я.

Макар сделал шаг и уселся рядом на корточки, упираясь в хромированную стену лифта.

— Успокоилась? — спросил без издёвки, но голос был странный, ощущение такое, что где-то там, под его любопытством скрыто что-то ещё.

— Ты, наверное, считаешь, что я совсем… того? — не то чтобы это было важно… но да, меня волновало его мнение.

— Ты всегда была того, — ухмыльнулся он, выдерживая театральную паузу. — Но именно это в тебе мне всегда и нравилось.

— Макар, пожалуйста, — болезненно поморщилась я, чувствуя, как в сердце кольнуло нечто… из давно забытого прошлого. — Не надо.

— Да ладно тебе, — привычно небрежным тоном отмахнулся он от моих слов. — Пять лет же прошло.

— Тогда почему ты здесь? — на самом деле, вопрос был кинут на удачу, но остатки моей женской интуиции подсказывали, что это важно.

— Я же говорил…

— Да я помню, что тебе нужна работа. А я тебе задолжала… Но. Почему именно я? Почему именно сейчас?

Он пожал плечами, в темноте видно плохо, но я отчетливо представила себе этот его лёгкий жест.

— Не знаю. Можешь считать, что время пришло.

— Время чего? Расплаты?

— Рыбка, — он повернул голову на меня, ещё и фонарик поднял, чтобы лучше видеть, заставляя опять поморщиться. — У тебя ужасная привычка принимать все слова на веру. Слова про долг не означают, что я тебе мстить собрался. Да и не за что. Ты же сделала свой выбор… и это было твоё право. Просто… скажем так, мне нужна срочная помощь… и я знал, что если правильно попросить, ты не сможешь мне отказать.