Ты меня не помнишь (СИ)

Рясенского грузят в какой-то контейнер и выносят на улицу. Не знаю, что ч ним будет делать Ганс в Германии, но сейчас он похож на отбивную. Гера хлопает по ящику ладонью и желает новому гражданину Германии хорошего пути. Мы с Грозиным только переглядываемся, удивляясь хорошему настроению Томского. Контейнер закидывают в груженую фуру и увозят с территории, а я стою и смотрю вслед уезжающему грузовику, и никаких угрызений совести не испытываю. Должен же? Об одном только переживаю, не слишком ли легко этот урод отделался.

— Пошли фейерверк запустим — хлопает меня по плечу Томский.

— Что?

— Машину надо утилизировать. Ребята все подготовили, обставим как аварию.

Машину Рясенского находим в двадцати минутах езды от промзоны. Она стоит на краю обрыва, а внутри виден силуэт. Настоящий или нет — непонятно, слишком темно вокруг.

— А? — машу рукой.

— Много будешь знать, слишком умным помрешь — отсекает Томский лишние вопросы.

И мы их не задаем. Стоим и любуемся, как машина загорается и уже охваченная пламенем летит вниз. Мелкие искры, действительно чем-то напоминают фейерверк, взмывающий в темное ночное небо.

Ну вот и все. Точка.

История закончена, Саше больше некого бояться. Теперь я могу позвонить ей и все рассказать.

Дальше? Пусть сама решает, просить ее принять меня я не имею права. Я просто буду ждать, когда Саша сама придет ко мне. Да, так лучше. На душе сразу как-то все улеглось, словно ждать ее самый естественный процесс в мире.

Приезжаю домой, скидываю и сразу выбрасываю всю одежду в которой был. Потом долго стою под душем, пытаясь смыть с себя едкую смесь запахов гнили и крови. Пока горячие водяные струи острыми иглами вонзаются в мою распаренную кожу, я мысленно проговариваю все, что хотел бы сказать Саше. Звонить бесполезно, она еще ни разу не взяла трубку, а голосовое сообщение прослушает обязательно. Накидываю халат на голое тело и выхожу в гостиную. Удобно устроившись на диване, открываю чат с Сашей и начинаю запись послания. Говорю честно, ничего не скрываю и прошения прошу также, искренне сожалея о том, что натворил. Как только произношу последнее слово, — убираю палец с экрана и откидываюсь на спинку дивана.

Считаю до десяти, но на счете пять рядом со звуковым файлом появляются галочки.

Прослушано.

Теперь спать. Все остальные проблемы буду решать завтра.

Если бы я только знал, насколько точно я описал свой завтрашний день.

Трель телефонного звонка взрывает тишину квартиры. Уставший мозг отказывается реагировать, и я снова медленно засыпаю. Настойчивость звонящего начинает раздражать, и я шарю по тумбочке, пытаясь не открывать глаза, чтобы не прогнать сон.

— Да — отвечаю раздраженно и мысленно уже прикидываю, в какую даль отправится мой собеседник через минуту.

— Алекс, это я, Вик. С Сашей плохо, она в больнице, в Питере. Самолет через час, заберу тебя у дома через пятнадцать минут.

Глава 50

Слова Вика оглушают. Хочется орать в трубку и требовать, чтобы он рассказал все, что знает немедленно, но я беру себя в руки. Отбиваю звонок и начинаю собираться.

Машинально хожу из комнаты в комнату и собираю вещи. В груди жжет, дышу, только ощущение такое, что воздух куда-то испаряется. Даже в глазах темнеет.

— Так не пойдет.

Даю себе установку собраться и ничего не забыть. Хватит одного человека на больничной койке. Перекидываю сумку через плечо и иду в спальню. Толкаю двери шкафа. Зеркальные полотна разъезжаются с противным писком. Морщусь. Почему-то сегодня скрип колесиков особенно раздражает.

Выбираю вещи, а мысли снова о Саше. Если ее увезли на скорой, то парой дней стационара не обойдется. Накидываю в сумку удобной одежды. Что могло произойти? Очередной приступ? Мозг в отсутствии информации продолжает выдавать версии одну страшнее другой. Болезнь или... даже думать об этом не хочу, я верю, что все подельники Рясенского где-то далеко.

— С ней все будет хорошо, Саша сильная — убеждаю себя.

Работает так себе, но ведь мы для этого и едем к ней, чтобы помочь и поддержать. В Москву заберем, если что, устроим в лучшую клинику.

— Черт, черт, черт! — психую я и пытаюсь закрыть заедающую молнию на сумке — хватит рассуждать. Что с ней, пока неизвестно, значит, и планировать что-то глупо.

Стоп.

Почему мне Вик звонил? Откуда он знает, что с Сашей что-то не так? Они общаются? Не удивлюсь, вспоминая с каким энтузиазмом их папаши мечтали породниться. Может, они уже активно работают в этом направлении? Нельзя исключать такой вариант. Я с Бельских не пересекался после того, как Саша уехала. Приходил к нему один раз, сразу после выписки. Точнее, приходил к Саше, но Вик сказал, что она уехала в тот самый день, когда оставила у меня в палате папку. Я просил его дать ее телефон или адрес, но вместо этого он рассказал мне правду, всю правду. Ее целью всегда была месть. Все ради этого: переезд в Москву, встречи со мной и тендер.

Слишком много неприятностей вокруг этого тендера.

В конце концов он скинул мне ее телефон, взяв обещание часто не звонить.