Ты меня предал (СИ)

Юнусов Асад Каримович «лежит» теперь у меня в отдельной папке на личном ноутбуке. Времени ни хрена не было всю неделю, чтобы нормально покопаться, но я узнал пару интересных фактов о нём и о семье Иры и Руса.

Фамилия у Асада легендарная. Она сама по себе является интереснейшим памятником восточной культуры, но как известно, фамилия без её носителя — это всего лишь набор букв. Вот тут Асаду можно было бы и погордиться. Прадед его был сильным, справедливым лидером у себя в довольно крупном по тем временам посёлке, воевал, имеет значимые награды, дед тоже отличился, бабушка была хорошим медиком, спасла много жизней. Жили они в достатке. Отец Асада на наследство открыл компанию, занимались мелким строительством, ремонтом. Всё было окей, пока Карима Юнусова не подвело здоровье и не пришлось единственному сыну вступить в должность руководителя растущего бизнеса. Вот тут всё и сломалось. Наследник оказался криворуким. После скорой смерти отца просрал практически всё и утонул в долгах. Собственно, кроме них, родительской квартиры, тачки и действительно уважаемой фамилии у него ни хуя нет. Для него этот брак как спасательный круг. Здесь и опыт в похожей сфере от Алихана Ахмедова, и бабки его в наследство дочери, и чтобы, собственно, зятя поддержать. Ну и послушная «неполноценная» жена лишней не будет. Если ещё и родит быстро, вообще идеально. Юнусов закрепит своё положение в семье.

А Ахмедову важно отдать «проблемную» дочь замуж #поканепоздно, ну и породниться с потомком уважаемых людей тоже очень хочется. Подозреваю, что всей подноготной он не знает. У Алихана слабенькая служба безопасности. Да и не станет он копать так глубоко, до седьмого колена, как люблю делать я.

Чутьё подсказывает, если я отнесу эту инфу Алихану, ничего не изменится. Иру он отдаёт Асаду не за бабки. Точнее, не только за них. Об этом кричит количество народа, который между собой и не общается толком. Они разбиты на кучки: дальние родственники, очень дальние родственники, бизнес-партнёры, просто какие-то люди.

Громкое торжество, чтобы моя ведьмочка не посмела взбрыкнуть. Знает папа характер дочери. Не стал рисковать.

Риск — это по моей части, поэтому я здесь, прямо в её спальне. Как говорится, запрещёночка подъехала. Соскучился страшно. Такая острая нехватка конкретного человека рядом с непривычки немного вышибает из равновесия, и я пару раз чуть не накосячил в работе, но об этом никто никогда не узнает, потому что в данном случае важен итог.

— Не надо тебе это, — подушечкой большого пальца стираю блеск с её губ. — Вот так гораздо лучше. Невозможно красивая девочка. Готова?

— К чему? — её щёки соревнуются в яркости цвета с приторно-розовым платьем.

— Целовать меня, конечно. Что за дурацкие вопросы? Я тебе что про поцелуи говорил?

Она вспыхивает вся! Сгорит сейчас, маленькая. А губы улыбаются, и я тут же целую верхнюю, потом нижнюю. Ира смеётся, касается тёплой ладошкой моей щеки.

— Колючий, — морщит нос.

— Терпи, бриться было некогда, — целую в кончик носа и, заканчивая игры, по-взрослому впиваюсь в губы, расталкивая их языком и показывая, как именно я соскучился.

Всё моё тело напрягается, изнывая от желания стянуть с неё этот розовый «абажур» для бабушкиной люстры. Пошлятина должна быть приятной. И мои поцелуи уходят на шею. Веду губами по изгибу, осторожно прикусывая зубами очень нежную кожу. За ушко, касаюсь кончиком языка мочки. Ира подбирается вся, покрывается мурашками и сбивается в дыхании, пытаясь сделать глубокий вдох.

Провожу носом там, где только что целовал. Вдыхаю её в себя. Мне кажется, я сейчас ментально кончу от удовольствия. Да и физика не отстаёт. Взвинтило так, что аж яйца сводит.

Скрипнув зубами, втягиваю воздух через них, чтобы тормознуть себя и не наделать с девочкой самых приятных во вселенной глупостей. Рано ей ещё. Ира только привыкает к моим прикосновениям.

Праздник у её семьи продолжается, а мы сейчас устроим свой.

Беру её за руку, тяну к идеально застеленной кровати и, широко расставив ноги, сажаю Ирину к себе на колено. Она всё время путается в подоле длинного платья.

— Переоденься, я не буду смотреть.

— Неудобно, — качает головой.

— И я об этом, — усмехаюсь. — Тебе неудобно. Переоденься.

Ссаживаю её с колена и отхожу к окну. Демонстративно встаю спиной и делаю вид, что разглядываю пейзаж. Ира долго не решается снять платье.

— Закрой глаза, — требует, как строгая учительница.

— Я и так ничего не вижу, — совсем немного лгу ей. Если чуть сменить угол наклона головы, я поймаю её отражение в стекле.

Можно же мне маленький бонус за длительную «голодовку», бессонные ночи и такое количество новых чувств, которые я ещё полностью в себе не уложил.

Она вытаскивает из шкафа одежду, шуршит своим дурацким платьем, а я опять, как мальчишка, подсматриваю за летящим розовым «облаком» на пол. Ира остаётся в белом кружевном комплекте.

Мля, я сейчас штаны порву и сердце выплюну!

Вдох чуть глубже, ещё один взгляд на неё. Белая футболка спускается по изгибу талии, закрывая спину. Записываю эту картинку себе в память.