Ты меня променял (СИ)

— Ты же ему ничего не скажешь? — еще больше понижает голос подруга.

— Конечно же, нет, — качаю головой. — Это только затянет бракоразводный процесс. А никому из нас это не надо. На учет стану после развода. Идем? — поднимаюсь я.

— Ты просто железная леди, — говорит Рита, открывая дверь. — Здравствуй, Костя, — кивает она и проходит мимо, задев его плечом.

— Зачем ты здесь? — спрашиваю я. — Документы мог и прислать с курьером. А больше нам разговаривать не о чем.

Костя перегораживает мне выход и закрывает дверь на защелку. Я складываю руки на груди, глядя на него, и по моему взгляду пока еще муж должен понять, что вопросов у меня много.

— Не о чем, значит, — повторяет за мной. — Ты, Эмилия, совсем уже совесть потеряла? Сразу один любовник в центре Москвы, теперь поездка с Карельским в Минск. Да ты просто позоришь себя.

— Я? — даже смеюсь. — Костя, ты себя слышишь? Твоей любовнице скоро рожать, а ты меня обвиняешь черт пойми в чем? Да, я ездила с Женей в Минск, но это не значит, что я с ним спала. Не надо сравнивать всех с собой. И вообще, Костя, это было уже после того, как мы расстались.

— А это? — он расстегивает папку, которую держит в руках, и бросает практически мне в лицо фотографии, они рассыпаются по раздевалке.

Мне хватает одного взгляда на пол, чтобы вспомнить тот день. Я улыбаюсь, качая головой, и Косте это не нравится. Он хмурится, заметив, как я поднимаю фото. Сколько вокруг доброжелателей, прямо удивительно. И как по заказу работают. Только ошибочка вышла.

— Костя, раскрой глаза и посмотри. Здесь даже дата внизу есть. Видишь, пятое мая, помнишь, что это за день был?

— День, когда тебя застали с любовником? — уже не так уверенно спрашивает Костя.

— Идиот ты, — тянусь за своим телефоном. — Это день, когда Эмин вернулся из Штатов. И если ты заметил, то снимки сделаны так, что лица его не видно. Но вот эту татушку из-под воротника можно рассмотреть. Только тебе же проще меня обвинять, чем посмотреть внимательнее.

Открываю на своем смартфоне фото, сделанное в тот день, и поворачиваю экраном к Косте. Я не оправдываюсь, не пытаюсь ему что-то доказать, но обостренное чувство справедливости не дает покоя. Пусть увидит, если захочет. Это селфи мы с братом сделали, подойдя к офису. Да, Эмин тогда выглядел непривычно, поэтому я и захотела сфотографироваться. Мой братишка в костюме, а не в рваных джинсах и дизайнерских футболках. И не кеды и кроссовки на нем, а наконец-то туфли, на которые Эмин потом жаловался, сидя в кабинете.

— Хорошо, — усмехается Костя, — допустим, это Эмин. Но это не отменяет того факта, что ты близка с Карельским.

— Снова здорово, — закатываю глаза. — Ты опять путаешь временные рамки. Зачем ты вообще приехал? Чтобы оставить мне на память мои фото с братом? Спасибо. А теперь подумай, кто тебе их отправил.

— Подписывай, — Костя почти бросает мне в руки папку и достает из нагрудного кармана ручку. — И не надо на меня так смотреть. Оказалось, что мы оба хороши.

Все-таки он неисправим. Если ему так проще думать, то ради бога. Читаю договор, где уже стоит подпись Кости, и ставлю свою. Видимо, Наташа его успокоилась, раз сам привез документы.

— Кость, — подписав, улыбаюсь я, — а если ты пойдешь под суд, останется с тобой твоя Наташа?

— За что это? — делает вид, что не понимает, но вижу, как напрягается.

— Всякое бывает, — равнодушно пожимаю плечами. — Вдруг бизнес прижмет, вдруг еще что.

Дениса Алексеевича сдавать не хочу — полезный человек. И всему свое время. До развода пусть все будет так, как есть.

— О чем ты, Эмилия?

— Я чисто гипотетически рассуждаю. Все же у меня экономическое образование. А что, есть грешки за душой?

— Ничего у меня нет, — забирает Костя бумаги. — И за собой лучше следи, Эмилия.

Что-то его из крайности в крайность. То мне фотографиями тыкает, то за собой следи. Определился бы уже.

— Взаимно, — киваю я, обходя Костю, и тянусь к защелке, но он перехватывает мою руку.

— Не надо играть со мной в игры, — говорит предупреждающе, а я даже морщусь от запаха его туалетной воды, которую, между прочим, сама выбирала.

— Руку убери, — прошу, потому что этот бессмысленный разговор мне порядком надоел.

Костя разжимает мое запястье, и я наконец-то выхожу из раздевалки. Даже дышать, кажется, легче становится, когда я больше не нахожусь с ним в одном помещении. Не оборачиваясь, иду на занятие, надеясь, что почти бывший муж сразу же отправился на выход.

Как обычно, мои девочки меня отвлекают, но после Рита меня ждет в раздевалке, и вопросов у подруги, судя по всему, много. Дождавшись, пока мы останемся вдвоем, она спрашивает:

— И чего он хотел?

— Документы подписать на студию, — пожимаю плечами. — И попытаться оскорбить. Только как-то вообще не зацепило. Пусть хоть скажет, что я с половиной Москвы переспала, плевать. Уже на все плевать.

— Вот же козел! — не выдерживает Ритка. — Если у самого рыльце в пушку, то считает, что все такие.

— Пусть думает, что хочет.