Ты меня забудешь...Книга 1 (СИ)

— Да, но никто не знает во сколько я туда попал.

— Погоди, я думала с рождения, нет?

— Нет. Я попал туда в 7 лет. А до этого были 7 лет ада с родителями алкоголиками.

— Что? — ошарашено смотрю на него.

— Да, вернее даже сказать, с матерью алкоголичкой, отца не знал. Только вечных сменяющихся уродов моей матери.

Я шокированная уставилась на Ратмира, а он как будто не замечая моей реакции, продолжает:

— Самое страшное воспоминание — это когда на Пасху мы поехали с ней на кладбище. Люди там в праздник оставляют яйца и конфеты на могилах. Я не ел уже несколько дней, поэтому крашеные яйца были за счастье. Я налопался до тошноты, бегал и прыгал возле могил, пока она помогала людям красить оградки и траву пропалывать. В итоге ей заплатили немного и ближе к обеду она уже достала бутылку. Уселась прямо там, на кладбище, на лавочке у незнакомой могилы ее распивать. Я сидел рядом, пока она была в адеквате, а потом она уснула, а на улице стемнело. Представляешь, ребенку выбираться с кладбища ночью? Да, я пытался ее разбудить, но пьяное чудище спало. А я малявкой пошел через могилы пугаясь и подпрыгивая от любого шороха думая, что это мертвецы из могил встают.

Я в ужасе слушала душераздирающую историю и поверить не могла, что это он про себя.

— И куда ты шел?

— Домой. Но я не знал в какой он стороне. Просто шел. Заблудился и не раз петлял среди одних и тех же могил. Только к утру выбрался к сторожке со сторожем. Тот конечно в шоке был.

Грязный, с подранной одеждой, я производил впечатление ободранца и беспризорника. Сторож напоил меня чаем с бутербродами и конфетами, а потом спать уложил и пошел искать мать. Так я подумал.

Я ж ему рассказал, что мать напилась и уснула где-то среди могил, а я почти всю ночь выбирался. Но проснувшись увидел органы опеки. Так меня первый раз забрали в детдом. Мне было 5. Когда исполнилось 6, она попыталась бросить пить и вернуть меня, даже заходила пару раз ко мне, но потом синька пересилила и с 7 я ее больше не видел.

— Рат, — коснулась его руки, — я даже не знаю, что сказать. Я никогда в жизни не могла бы представить, что ты пережил такой ужас.

Рат положил сверху моей руки свою.

— Удивил?

— Не то слово, — я никак не могла собрать все мысли в кучу. Хотелось как-то утешить, но я понимала, что это было давно и он наверняка уже пережил это. Но ведь детские травмы остаются на всю жизнь.

— Почему именно это решил мне рассказать?

— Знаю, что дальше не пойдет. Верю тебе, — как само разумеешься произнес мужчина.

Я по-новому взглянула на тренера. Только сейчас мне открылись его мужество и отвага, борьба за существование. Совсем маленьким он повзрослел. Детства у него не было.

— А как так получилось, что ты вырос в такого крутого спортсмена? — решила немного увести тему от неприятных воспоминаний. Рат сделал глоток и подлил еще виски в стакан.

— А это уже другая история. К нам в детдом как-то пришел очень известный боксер. Вот оттуда и пошло мое увлечение. Но об этом я сейчас не хочу.

— Я закурю, ладно? — не знала, как это все переварить.

Какое-то время молчим. Я курю, Рат посматривает с интересом.

— Давно покуриваешь?

— Около 3-х лет.

— И бросать не собираешься?

— Пока нет.

— А что сподвигло?

Не отвечаю. Даже придумать нормально причину не могу, потому что в голове всплывает изнасилование. Это и стало триггером.

— Снова не хочешь говорить?

— Рат, скажи, я открытая книга? — не отвечаю на вопрос, это и так понятно, что не хочу.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ну, вот ты старше, но общаешься со мной на равных. Мне так кажется, а есть ли у тебя ощущение, что ты уже знаешь меня и понимаешь, что я хочу или не хочу говорить?

— Ну нет, Кир, — ведет головой и пожимает плечами, — ты, когда не отвечаешь на вопрос, я понимаю, что затрагиваю личное и ты не хочешь говорить. Но предугадать твои действия вообще не могу.

— Я веду себя на свой возраст?

— Иногда. Но чаще всего нет, кажешься старше. В глазах у тебя есть что-то такое, что в определенные моменты заставляет отшатываться.

Задумываюсь. Надо же, Леся твердит, что я наивная, Влад говорит, что я, как на ладони, Хавьер вообще думает, что я малявка и жизни не видела, а вот Ратмир, как будто капнул глубже.

— Ты, когда улыбаешься и смеёшься, то сразу понимаешь — маленькая еще, а вот на ринге, когда становишься в пару — в тебя, как будто, что-то вселяется. Особенно это вылезало по первой. Сейчас уже меньше.

— А мои друзья считают, что я наивная.

Рат вздёргивает бровями от удивления.

— Серьезно? Они тебя вообще знают?

Пожимаю плечами.

— Что-что, а наивной тебя назвать точно нельзя. Насколько я понимаю три года назад случилось, что-то очень страшное, раз ты в 20 лет решила прийти на рукопашку. Да так остервенело занималась, что перелупила в песок не одну грушу. Такое не вытворяют только «для себя и развлечения».

Мужчина ходил по острию и был настолько близок, что я даже испугалась. Но лицо старалась держать и выдавать тайну не собиралась. Ее и так уже знает на одного человека больше, чем я бы хотела.

— Умер отец, — выдаю половину от правды.

— Да, это ты мне говорила. Но так не дерутся из-за того, что не стало отца.