Ты меня заворожил

На почтовом ящике было написано имя владельца: Дж. Дж. Адамс. Лео проверил по Интернету и нашел его учетную запись на «Фейсбуке». Это была удачная находка. На странице красовалась фотография самого Джонатана Адамса и его жены, а ниже – сообщение всем их друзьям, гласящее, что Адамсы отдыхают на своей вилле в Ницце и отлично проводят время. «Удивительно, какую информацию люди выдают совершенно добровольно, – подумал Лео. – Будь я преступником, я мог бы использовать это, чтобы ограбить дом, например».

Лео припарковал машину в десяти кварталах оттуда, вблизи вокзала, и трусцой направился обратно по Олд-Фармс-роуд. Он постоянно занимался бегом по утрам, после того как отвозил Тимми в школу, и сейчас довольно быстро вернулся на точку, которую избрал своим наблюдательным пунктом.

На углу его остановила патрульная машина, притормозившая рядом с ним. Рядом с водителем сидел давно знакомый полицейский.

– Инспектор Фэрли, что вы здесь делаете? Я не знал, что вы выходите за пределы своего участка.

Это был весельчак-сержант, который, насколько помнил Лео, играл в группе волынщиков, устраивавшей выступления на Манхэттене по особым случаям, скажем, во время парада в день Святого Патрика.

Лео не верил в счастливые случайности. Поприветствовав сержанта, он сразу же спросил, занимает ли еще Эд Пенн должность начальника полиции в Салем-Ридж.

– В точку, – подтвердил сержант. – Он уходит в отставку только в следующем году.

Лео задумался. Он не намеревался вступать в контакт с местной полицией, но неожиданно это показалось ему хорошей идеей.

– Я хотел бы с ним поговорить, – сказал он.

– Тогда садитесь, мы подбросим вас к участку.

Через пять минут Лео уже объяснял Эдуарду Пенну, почему бегает трусцой по улицам Салем-Ридж.

– Ты, конечно, знаешь, что мой зять, Грег Моран, был застрелен и что убийца сказал моему внуку, что моя дочь и сам Тимми будут следующими.

– Я помню это, Лео, – тихо отозвался Пенн.

– А ты в курсе, что моя дочь – продюсер передачи «Выпускной праздник»?

– В курсе. Она замечательная женщина, Лео. Ты можешь ею гордиться.

– Можешь назвать это паранойей, но мне кажется, что на съемках этой программы могут быть неприятности.

– Мне тоже, – сухо сказал Пенн. – Не забывай, я работал здесь двадцать лет назад, когда нам позвонила экономка и стала кричать, что Бетси Пауэлл мертва. Мы решили, что это сердечный приступ, и позвонили в «Скорую помощь». Потом мы приехали туда, и в комнате было полно народа – не только Роберт Пауэлл, но еще все четыре выпускницы и экономка. Суета, толчея… И конечно, все место преступления затоптали и захватали так, что ничего не найдешь.

– Как реагировал на произошедшее Пауэлл? – спросил Лео.

– Он был белым как бумага; перебои с сердцем, постшоковое состояние… Он всегда приносил ей кофе по утрам, так что это он нашел ее. Но, думаю, ты читал об этом в газетах.

– Читал, – согласился Лео, впитывая знакомую атмосферу участка. Патрульные машины, припаркованные у здания, сержантский пост, коридор, ведущий, как он знал, к камерам предварительного заключения.

Лео скучал по своей работе в полиции Нью-Йорка. Он вступил в ее ряды сразу же после окончания колледжа; это была единственная карьера, о которой он когда-либо задумывался, и каждая минута этой работы была бесценна для него.

Он знал также, что если бы он не ушел в отставку, то, вероятно, получил бы должность комиссара полиции: в прошлом году на этот пост был назначен новый исполнитель. Но все это было неважным в сравнении с необходимостью помешать Синеглазому исполнить угрозу.

Эд Пенн тем временем продолжал рассказ:

– Мы как следует выжали всех четырех девчонок, но ни одна из них не раскололась. Я всегда считал, что это сделала одна из них, но, возможно, в дом все же проник посторонний. Тогда был большой прием, и кто-то в вечернем костюме мог затесаться в толпу. По словам экономки, она заперла все двери, прежде чем отправиться спать, но кто-то отворил вход из внутреннего дворика в комнату для отдыха и оставил ее открытой. Оказалось, что две девушки, Регина и Нина, выходили во дворик пару раз, чтобы покурить.

Это Лео тоже читал в газетах.

– Ты действительно считаешь, что ее убил кто-то из девушек?

– Они были слишком спокойны. Разве не логично было бы предполагать, что они будут потрясены намного сильнее? Но даже дочь Бетси держалась почти невозмутимо. По-моему, никто из них не пролил ни слезинки – ни тогда, в спальне, ни за всю следующую неделю.

– А у кого-нибудь из них были мотивы?