Ты мне не босс!

Господи, я что… реально только что подумала о сексе с ним? Даже не в машине, а на ней?! Только вчера смеялась над его похотливым взглядом и считала банальщиной такое развитие событий, а сейчас сама в красках представляю безудержное сношение на капоте?

– Держи свои шаловливые руки при себе, – шиплю я, одергивая юбку. Хочется верить, что отметины в виде полумесяцев на запястье хоть немного охладят его пыл, но этот кретин и не думает сдаваться.

Снова нахально проникает в мое личное пространство и, наклонившись к самому уху, шепчет:

– Только не говори, что тоже об этом не думала…

– О том, чтобы врезать тебе между ног? – уточняю. – Честно признаться, до сих пор не отказалась от этой идеи.

– Совсем не об этом, – усмехается он и накрывает мои пальцы своими. Я ахаю от такой наглости и, разумеется, собираюсь его оттолкнуть, но в этот момент он ловко тянет за брелок ключей в моих руках и выдергивает их, словно заправский фокусник. – О том, что эта тачка больше подходит мне.

На несколько секунд мир вокруг нас взрывается красным. Мне хочется крепко зажмуриться, чтобы унять пульсирующую боль в висках, но я не позволю Вяземскому насладиться такой реакцией. Не могу поверить, что он развел меня как школьницу! Очень развратную школьницу в чулках с поясом… И очень наивную. Которая подумала, что он всерьез пойдет на уступки из-за моих красивых глаз. И длинных ног. И чулочков, да…

Черта с два последнее слово будет за ним!

Посылаю ему улыбку, которая наверняка выходит кривой из-за того, что мои зубы все еще стиснуты от злости, и распахиваю пассажирскую дверь. Демонстративно плюхаюсь на сиденье, так же демонстративно перетягиваю ремень безопасности через себя и тяну фальшивым писклявым голосом:

– Садись, лесной олень, по моему хотению. Умчи меня, олень, в свою страну оленью…

– Что ты делаешь? – цедит он. Судя по его взгляду, он явно не оценил мои вокальные данные.

– Жду, пока холоп сядет, наконец, в повозку и доставит барыню на завод, – невинно хлопаю ресницами.

С удовлетворением отмечаю, как дергается его кадык, но Вяземский, как и я, очень быстро овладевает эмоциями.

– Домчу с ветерком, барыня, – ехидно усмехается он. – Не извольте переживать.

И вот тут мне становится по-настоящему страшно…

К тому времени, как на горизонте появляется унылая вывеска «Концерн Септол», я не только ностальгирую по матизу, но и цветом лица похожу на него. Этот Шумахер недоделанный решил побить рекорды своего горе-водителя и закончить то, что тот начал, а именно добить меня окончательно. Мало того, что он пронесся по всем «кратерам» на дороге на космической скорости, так еще и тормозил несколько раз так, что я едва не оставила слепок своего макияжа на торпеде перед собой. А если добавить к этому свист поистине штормового ветра за окном, то неудивительно, что я успела почувствовать себя героиней какого-нибудь фильма с погоней и перестрелкой.

На трясущихся ногах я буквально выпадаю из машины и оглядываю окрестности. Это даже хорошо, что между нами сразу не заладилось. Гнев и злость всегда были самым лучшим топливом для меня. Возможно, в любой другой ситуации, увидев это мрачное здание, я бы попятилась назад, но сейчас я воспринимаю его вызов и принимаю его. Я не только восстановлю репутацию завода, но и утру нос Вяземскому.

Сама же еще вчера думала, что сексуальное напряжение между нами только усугубит ситуацию, так что лучше уж вернуться к неприкрытой вражде.

– Что такое? – театрально удивляется он, вглядываясь в мое лицо. – Тебе не понравилась поездка?

– Напротив, все было замечательно, – в тон ему отвечаю. – Быть извозчиком – твое призвание. Не думал связать жизнь с этой профессией?

– Будем считать, что именно благодаря этому призванию мне удалось создать самую крупную в стране компанию по перевозке нефти.

Улыбка на его лице в этот момент настолько широка, что я втайне надеюсь, что у него сведет мышцы и он продолжит ослеплять всех белоснежными зубами по поводу и без. Кажется, его, по примеру Ахиллеса, в детстве искупали в реке с фтором – как еще объяснить такую белизну? Лучше бы в озеро рядом с заводом бросили – может, хоть химические отходы сделали бы из него нормального человека. В крайнем случае сгодился бы как уличный фонарь. Какая-никакая, а польза окружающим.

Уверена, мы могли бы обмениваться любезностями у проходной еще час, если бы не Антонина, наконец догнавшая нас на своем авто.

– Извините, – виновато улыбается девушка. – Я не могла ехать так быстро.

Демид открывает рот, чтобы что-то сказать, но я опережаю его, успокаивая ее. Мне нужно заручиться ее поддержкой. Надеяться на помощь Вяземского в незнакомом городе не стоит. Что-то мне подсказывает, что если я попрошу его подсказать мне, как добраться до ближайшего магазина, он без зазрения совести отправит меня по направлению к кладбищу, так что Антонина – лучший вариант.

Подхватываю ее под локоть и, полностью игнорируя Демида, тащу в сторону крыльца.