Ты мне не нравишься (СИ)

— Елки, она тоже лежит в больнице! — раздражаюсь я. — Ей тоже пришлось не сладко. Даже хуже, чем нам с тобой! Думаешь, она сейчас валяется дома в тёплой кровати, болтает ногами и гневно рвёт на кусочки наши с тобой фотки? Да не хотела она причинять нам вред! Даже в огонь бросилась, дурочка. Это ее разборки с отцом. И только с ним. Дай мне время, ладно? Я должен поговорить с ней. Должен помочь ей. У неё кроме меня и отца — никого нет. И, как ты понимаешь, с отцом у неё сейчас отношения не самые радужные.

Мне очень хочется сказать, что ещё у Стеллы есть она, Ли. Они ведь были подругами. Но надавить на ностальгические чувства я не успеваю, потому что Ли вдруг говорит:

— Я так понимаю, ты выбрал сторону.

Кладу руку на лоб, чтобы убедиться, что голова моя пока на месте. С ними со всеми с ума сойти можно. Зачем эта драма? Зачем так нагнетать? Почему нельзя спокойно все обсудить?

— Здесь нет никаких сторон, — тихо говорю я, зная, что это бесполезно, Ли уже сделала все выводы, какие могла.

— Да нет, есть, — спокойно отвечает она и отворачивается от меня. — Ты правильно сказал, у Стеллы есть отец и есть ты. А у меня нет никого.

Я набираю в лёгкие воздух, чтобы возразить, но она мгновенно продолжает абсолютно безразличным тоном:

— Но это ничего. Потому что вы слюнтяи. Вы стараетесь быть рыцарями, хотите спасать всех и вся, лишь бы почувствовать себя лучше. А я сама себе рыцарь. И, если мне придётся перешагнуть через всех вас, чтобы стать счастливой, я сделаю это. Потому что всю жизнь на моей стороне — лишь я одна. И я не позволю никому и ничему сломить меня. Даже этой дурацкой влюбленности. Я хочу спать. А тебе пора разбираться с чужими проблемами. Удачи.

Я выхожу из больничной палаты на ватных ногах и прислоняюсь спиной к холодной стене. Сердце отчаянно бьется, моя грудная клетка ничтожно мала для него.

Мне горько и тоскливо, хочется улечься прямо на пол больничного коридора, вдыхать запахи лекарств и антисептика и лежать здесь до скончания времён. Несмотря на всю печаль и темноту на душе, слова Ли о ее влюбленности не выходят из головы. Только она могла признаться в чувствах вот так.

Чувствую себя предателем. Не те слова подобрал, не смог объяснить ей, что меня гложет. С тем же успехом мог сказать: «Стелла для меня важнее, пока». Вот идиот!

Долговязая медсестра, проходящая мимо, изучает меня подозрительным взглядом, и я спешу поскорее покинуть это неприятное место. Проходя мимо палаты Стеллы я ускоряю шаг. Почему-то не могу заставить себя зайти к ней.

Как только я оказываюсь на улице, в голову приходит план действий. Ли права. Я даже не попытался помочь ей. А ведь на неё разом столько всего навалилось. Поэтому я стараюсь исправиться и уверенно шагаю к ее дому. Даже не представляю, что я скажу ее матери, но это и неважно. Мне интереснее, что мне скажет она.

Мнусь перед дверью в ее квартиру, считаю про себя до трёх и нажимаю на звонок. Сердце уходит в пятки. Но ничего не происходит. Давлю на чёрную кнопку ещё раз. И ещё. Звонок работает, слышу его приглушённую веселую трель. Когда я почти убеждаю себя, что квартира Ли пустая, вхожу во вкус и давлю на кнопку, не отпуская, резко распахивается дверь. Отдергиваю руку и открываю рот. На пороге стоит мама Ли в уже знакомом мне бледно-розовом платье.

Она окидывает меня ледяным взглядом и сухо говорит:

— Лизы дома нет.

И таким же внезапным рывком закрывает дверь. Семейное сходство налицо. В последний момент я успеваю просунуть в щель ногу. Ожоги на ступнях напоминают о себе, и я морщусь от боли. Женщина вопросительно смотрит на меня.

— Знаю. Я хотел поговорить с вами.

Она сужает глаза, и у меня возникает чувство, что, будь у неё в руках скалка, она бы пустила ее в ход.

— Заходи, — с поддельным дружелюбием говорит она через мгновение, пропускает меня вперёд и закрывает дверь на щеколду. Во что я ввязался?..

— Как Ли? — интересуюсь я, пока женщина наливает в чайник воду из-под крана.

— Мою дочь зовут Лиза.

— Она предпочитает краткую версию.

Я стараюсь говорить добродушно и непринужденно, но в обществе этой женщины мне неуютно, и я ловлю себя на том, что каждую минуту бросаю взгляд на дверь.

— Она в больнице. Но ты и так это прекрасно знаешь, верно? Ты — один из ее поклонников? Самый смелый, я полагаю?

— Я — ее парень, — выпаливаю я.

Мама Ли снисходит до того, чтобы обернуться и выразительно покачать головой.

— Даже так?

— Что-то вроде того, — бурчу я, смутившись. — Вы в курсе, что с ней происходит?

— В курсе ли я? — растягивая слова, переспрашивает она и заливает кипятком пакетик с чёрным чаем, устанавливает дымящуюся кружку напротив меня и нависает надо мной, как тень. — Я знаю, что она — непростая девочка. С своими причудами. Ей не хватает воспитания.

Меня так и подмывает спросить: «интересно, как так вышло?», но я сдерживаюсь.

— Видишь ли, она росла без отца, — флегматично вещает она, странствуя по кухне, — а я много работаю. Наверное, в том, что произошло, есть и моя вина…