Ты мне не нравишься

Нет, я не могу оставаться здесь. Несусь в свою комнату, чтобы отдышаться, и начинаю смеяться, когда за моей спиной закрывается дверь. На ключ. С внешней стороны. Мама решила проблему простейшим способом.

А чего ж не забрала телефон, как обещала?

– Ир, могу я переночевать у тебя? – спрашиваю, запихивая в рюкзак нехитрые пожитки.

– Без проблем, – отвечает подруга. – Мне как раз жизненно необходимо с кем-нибудь поговорить. У меня того… тараканы в голове разбегаются.

Я обещаю приехать в ближайшее время и, перемахнув через окно второго этажа, по водосточной трубе спускаюсь вниз.

Сообщение мама я, конечно, отправляю. Но уже позже. В такси. За которое заплатила остатками сбережений. Никогда бы не подумала, что в двадцать лет меня будут запирать в комнате как трудного подростка.

Мама, впрочем, тоже не останавливается на достигнутом. Она больше не звонит и не плачет. Ограничивается ну очень лаконичным ответом:

Соня, я не шучу. Либо ты возвращаешься домой прямо сейчас, либо ты мне больше не дочь.

Это какой-то цирк. Издевательство. Полная дурость.

Именно так теперь выглядит моя жизнь.

***

Мы бродим по вечернему парку, недалеко от дома Ирки, и носками кроссовок пинаем камушки. Фонари горят не везде, и изломанные силуэты деревьев кажутся диковинными монстрами. Доносится веселая музыка из уличного кафе, вдалеке шумят машины. А мы просто ходим по вычищенным дорожкам. Туда-сюда.

– Я сама не знаю, что со мной происходит, – рассказывает Ирка. – Мне хочется быть с Женей. В плане: не спать с ним, а быть. Рядом. Понимаешь?

– Понимаю, ну и что в этом такого?

– Софа, это же очевидно! – бесится она почему-то. – Мне не нравится быть зависимой от кого-то, а теперь я чувствую зависимость. Прикинь, сама иногда пишу ему и предлагаю приехать? Он, конечно, не против, но это же так унизительно.

 Логику подруги сложно распутать до конца, она у неё всегда была с завихрениями и узелками.

– Не, ты чего-то перегибаешь. Что унизительного в том, чтобы скучать по человеку?

– Сонь, ты как из другой реальности. Раньше я всегда была выше этой сопливой мути. Разонравился парень – ушла. Начал бесить – послала его в одно место. Необременительный секс –  да; привязанность –  мимо. А что теперь? Мне придется подстраиваться под Женю? Типа прислушиваться к его мнению? Это как вообще называется?

– Это называется отношениями, детка, – начинаю смеяться. – Ты вляпалась в них по самые уши. А за отношения иногда приходится бороться. Да, даже в ущемление своим принципам.

– Ууу, как ты заговорила. Бороться – это, например, сбежать из дома?

– Угу. Ну да. Как ты думаешь, я не зря ушла?

Ирка рассеянно разводит руками.

– Не-а, не зря. А может, зря. Не знаю. Я бы ради парня с родителями не стала конфликтовать, но мои никогда и ультиматумы не ставили. Почему всё так сложно-то? Я вообще запуталась. Скажи, раньше проще было?

Наш философский диалог внезапно прерывает проходящий мимо мужчина. Солидный такой, высоченный, в очках и широкополом плаще, с зачесанными назад волосами. Что-то в его образе меня смущает, но я не успеваю сообразить, что конкретно. Завидев нас, мужчина останавливается.

– Девушки, смотрите сюда! – восклицает он и распахивает плащ.

Под ним обнаруживается гладко выбритое мужское тело. Обнаженное, разумеется.

Так вот что меня смущало! Отсутствие у мужика штанов. Лакированные ботинки с длинными носами имеются, а вот брюк – увы, нет. Как и трусов.

Возможно, будь нам по десять лет, мы бы и сбежали с визгом. Но мужик попал на двух скептически настроенных половозрелых девиц, одна из которых была знатоком детородных органов, а у второй вся жизнь трещит по швам, ей не до мужских причиндалов.

– Ой, – изрекает Ирка, склонив голову набок. – Матушки, а что, ещё остались эти, как их…

– …эксгибиционисты, – вспоминаю заковыристое слово.

– Точно-точно. Я думала, с появлением интернета они перекочевали в сеть. Тем более, ну и что тут такого особенного? Мне одно время каждый второй слал своего младшего братца. Некоторые покрупнее были.

– Девушки, я вам не мешаю? – оскорбляется мужчина и запахивает плащ.

– Не-а, – синхронно отвечаем мы. – Продолжайте.

Но запал у незнакомца кончается столь же внезапно, как и начался. Он потуже затягивает поясок и семенит куда-то в кусты, всем видом показывая разочарование и даже высшую степень обиды. Конечно, стараешься тут, выбриваешь себя, плащ новенький находишь. А тебе – фигу с маслом.

– Ты понимаешь, до чего мы докатились? – Ирэн задумчиво чешет переносицу, не меняя серьезного выражения лица. – Нам показывают своего удава, а мы только критикуем.

– Думаешь, надо догнать его и похвалить за старание? Или испугаться? Мол, извини, дяденька, сразу не осознали, как нам страшно. Ой-ой, спрячьте свой шланг.

– Шланг? Я бы сказала: проводок.

– Размер не имеет значения, – поднимаю указательный палец вверх. – Главное – как им пользоваться.