Ты мне не пара [СИ]

Все, выяснил для себя главное — по чьей вине меня заперли в СИЗО, а потом пытали. Я еще не решил, что предприму с зачинщиками и исполнителями выпавших на мою долю истязаний, но еще тогда, в камере, пообещал себе — без наказания они не останутся. Наверное, Никитин заметил на моем лице отзвуки этих мыслей, нахмурился и проговорил:

— Максимов, мы с тобой еще поговорим.

Севрюгина после допроса оперативники увезли в изолятор для арестованных сотрудников правоохранительных органов. Мы же с Никитиным задержались у его машины. Он торопился в свое управление, но все же нашел несколько минут для разговора со мной.

— Спасибо, Сергей, за твою помощь, — начал он. А потом спросил: — Откуда у тебя способности к гипнозу?

— Это у меня по работе в институте психологии, — ответил внимательно смотревшему на меня следователю. — Я занят в особом проекте. Работа секретная, больше о ней сказать не имею права.

— Понятно, — в раздумьях произнес Никитин. И тут же: — Ты меня тоже гипнотизировал?

— Отчасти, — признался я, — только для того, чтобы вы передали мое сообщение своему руководству.

После сам задал вопрос:

— Второй отдел — это ваш?

Никитин насторожился, вместо ответа высказался со скрытой угрозой:

— Парень, забудь о том, что было. Это мой тебе совет. Будешь лезть к нам, тебе же станет хуже. Уж поверь.

Больше на эту тему не стали вести речь, на прощание майор предупредил:

— Из дома пока никуда не уходи — в любой момент понадобишься. С твоей способностью ты нам еще немало поможешь. Все понятно, Сергей?

Я согласно кивнул, после майор пожал мне руку и сел в машину. Смотрел вслед уехавшему следователю и решал для себя задачу, даже две. О дальнейшем сотрудничестве с органами — нужно ли оно мне и что даст. И о плане мести — слова Никитина нисколько не поменяли моего намерения. Только оставил его на потом, торопиться с ним незачем. Пошел на ближайшую остановку, а оттуда уехал домой. Всю дорогу меня не покидала радость — от удачи, исполненного обязательства перед теми, кому обещал. Даже позабыл о недавних страданиях, вернее, перестал о них думать — такое вовек не забудешь! Но нет худа без добра — я узнал жизнь с изнанки, в буквальном смысле на своей шкуре. Такого и врагу не пожелаешь! Хорошо еще, что нашел приемлемый выход, да и повезло мне со своей догадкой. Страшно представить, что случилось бы со мной, если остался в этом аду дальше.

Дома меня встретила Катя, с порога спросила с беспокойством:

— Сережа, у тебя все в порядке?

Обнял ее, а потом ответил, не скрывая радости:

— Все хорошо, Катенька! Получилось даже лучше, чем я ожидал.

Мое радостное возбуждение передалось девушке, она вся заулыбалась, прижалась к моей груди, а после призналась:

— Знаешь, Сережа, тебя нет, а мне тревожно — не нахожу места. Казалось бы, все плохое позади, но нет — сердце болит, боюсь за тебя.

Утешал ее словами, а после безотказным способом, к общему нашему удовольствию. Позже, когда мы сели за стол ужинать, позвонил телефон. Трубку взяла Катя, послушала, что-то ответила, а потом позвала меня:

— Сережа, это Кира.

Услышал, как на том конце провода плачет родная душа, поспешил успокоить ее:

— Кира, со мной все в порядке. Не плачь, я сейчас приеду к тебе.

Она только ответила, всхлипывая:

— Хорошо, Сережа, жду тебя. Я так настрадалась от беды с тобой, уже нет мочи жить.

Катя помогала мне собираться. Не заметил в ней и тени ревности, напротив, с сочувствием сказала:

— Кира переживала с нами, почти каждый вечер звонила, спрашивала о тебе, плакала. Поезжай, надо успокоить ее.

Доехал на такси быстро, уже через полчаса звонил в знакомую до щербинки дверь. Кира тут же открыла, как будто стояла здесь, в прихожей. Обняла меня с плачем, так, держа ее в объятиях, закрыл входную дверь, а потом понес в спальню — успокаивать отчаявшуюся женщину решил кардинальным образом. Прошло не менее часа, пока она не отошла от слез и горьких воспоминаний, зато потом уже могли более-менее спокойно обсудить прошедшие события. Рассказал ей тоже, что и маме с Катей, только добавил немного о сегодняшнем дне. Кира в свою очередь поведала о том, что она пережила. Сказала, что обращалась к отцу за помощью, но он отказал, когда узнал от следствия подробности моего дела. Попрекнул дочь, что она связалась с уголовником, посоветовал, даже настаивал, чтобы прервала порочащую ее и всю семью связь. Кира же ни на секунду не сомневалась в моей невиновности, так и сказала отцу. Разругалась с ним, отказавшись порвать со мной.