Ты мне никто!

– Что это, ёж твою мать?! – выкрикнул. Юлькино лицо скуксилось, она собиралась плакать. В руке мяла блин с кремом. – Отравить меня решила?! Что за херня, я спрашиваю?!

– Масик, Масюсичек, я честно не знаю!

Распахнув холодильник, я сразу увидел пену для бритья, стоявшую на полочке рядом со взбитыми сливками.

– Ты совсем дура, да? Скупаешь в магазинах все подряд и в кучу складываешь? – вытащив баллончик с пеной для бритья, запустил в девчонку. – Сама жри свою еду! Надоело!

Ярость переполняла меня. Влетев в свою комнату, натянул джинсы и первую попавшуюся футболку. Ни минуты не останусь здесь!..

…Сам не помнил, как доехал до родительского дома. Мама удивилась, увидев меня на пороге ранним субботним утром. Хотя ранним оно было только для меня. Родители уже позавтракали и сидели перед телевизором, вживаясь в какую-то мыльную оперу.

Мама тут же бросилась в кухню, засуетилась.

– Макарчик, ты так похудел. Неужели Тонечка не следит за тобой?

– Она не следит. Работает.

– Ой, какая молодец, нашла всё-таки работу! Ну, значит, совсем скоро уедет, и ты спокойно сможешь устраивать свою личную жизнь.

Наивная. Лучше бы поинтересовалась, нужна ли мне эта чёртова личная жизнь.

***

В тот день я вернулась домой поздно. Боялась. Не знала, чего ожидать. Допоздна бродила по Москве, посидела в какой-то кофейне на Никольской, поглазела на витрины ГУМа. Отчего-то было немного грустно. Ушла с самого утра, и вот уже почти ночь, но никого не тревожит где я и что со мной. Никому нет до меня никакого дела. Я даже подозревала, что некоторые будут рады, если я навсегда исчезну с лица земли.

В доме было темно, и если бы не слабое освещение в гостиной на первом этаже, то можно было подумать, что он пуст.

Надежда на то, чтобы никого не встретить на пути в спальню, не оправдалась. На диване сидела Юлька, сна ни в одном глазу, и словно ожидала кого-то. Едва я вошла в комнату, она вскочила и бросилась ко мне. На всякий случай я успела отгородиться от девицы барной стойкой. Следы от ее когтей на моем плече все еще напоминали о нашей первой встрече.

– Признайся, это сделала ты? – взвизгнула она.

– Что? – мои брови в изумлении взлетели вверх. За годы жизни с Лапшой я прекрасно научилась делать невинное выражение лица. Макар знал, а его подружка нет. – Не понимаю, в чём дело?

– Это ты подстроила все с пеной для бритья!

– Юля, успокойся. Заверяю тебе, что я не пользуюсь пеной. Я обычно хожу в салон, где ненужные волосы мне удаляют воском. Мужчинам не очень нравятся бритые ноги – они колются. Это поэтому Макара еще нет дома, он решил попытать счастья на стороне?

– Ах ты, сучка! – вытянула руку в попытке достать меня, но я увернулась. – Ты приблудная тварь, и он только и ждет, когда ты отвалишь обратно в свою тьму-таракань! А меня он знает давно, иначе бы меня здесь не было!

– Еще посмотрим, как долго ты здесь задержишься, – хмыкнула, уже приняв решение. Пущу в ход последнее средство. Не хотелось бы, но придётся.

Может, когда-нибудь сводный братец оценит мою заботу.

Послав воздушный поцелуй взбешённой фурии, я отправилась к себе и, дождавшись, когда Юлька уйдёт на покой, достала из сумки шприц и гуталакс, купленные накануне в аптеке.

Стараясь ступать как можно тише, спустилась вниз.

Холодец, который накануне приготовила подружка Макара, уже застыл и ждал своего часа.

Набрав в шприц лекарство, я прошпиговала им блюдо и, не в силах сдержать злорадный смешок, захлопнула дверь холодильника. И вовремя. Замок щелкнул, и я молнией вознеслась на второй этаж.

Что там дальше произошло, я не знаю. Насколько поняла, Юлька от пуза накормила Макара холодцом, а через день ни ее, ни ее вещичек в доме не было. А Макар, наоборот, последующие дни провел дома, в основном у себя в спальне. И, кажется, ничего не ел.

Все эти дни я старалась уйти на работу пораньше, а вернуться попозже, и так, чтобы лишний раз не мозолить братцу глаза.

***

Сидел и нахваливал Юлькин холодец, по вкусу такой, как когда-то в детстве. Девчонка сидела напротив, ковыряла вилкой свою порцию и млела от моих похвал.

Первые признаки нездоровья я почувствовал, когда залез под одеяло к ждущей моих объятий Юльке, и только прикоснулся к ее телу, как в животе гулко заурчало. Не просто заурчало, а так, что я понял, еще секунда – и произойдет ужасный конфуз. Мгновенно покрывшись холодным потом, я бросился в туалет.

– Масик? – услышал призывное.

Черт! Мне было ни до чего. Казалось, я состою из одной жидкости и того гляди сольюсь в канализацию. Сколько я так просидел, не знаю, но услышал жалобный стон Юльки, потом топот ее босых ног вниз по лестнице.

На часах было три часа ночи, когда я в изнеможении поднялся с унитаза.

В постели никого не было – Юлька была внизу. Тоже в туалете.

Утром пришлось позвонить на работу и сказать, чтобы отменили все встречи – я заболел. Этим днем туалет превратился в мой офис. Телефонными разговорами, принятиями решений и изучением деловых бумаг я занимался, не слезая с моего дорогого фаянсового друга. Наша дружба еще больше окрепла в течение следующих трех дней, чего нельзя было сказать об отношениях с Юлей.

***