Ты мне нужен

— Были. Пока этот кретин не повелся на твою юбку. Хотя знаешь, я особо никогда не думал, что у него мозги на месте и был другом, потому что мне так было удобно.

— Что ты, что его папаша два ублюдка.

— Я знаю, малышка. Еще раз откроешь свой рот и все прекратится. А теперь поплачь я тебя буду успокаивать. У тебя горе как никак.

Будто туманом окутанные эти несколько часов. Мерзким, предательским. Видимо нужно привыкать к этому чувству. Скоро для самого родного человека я стану именно ею — предательницей.

Поверит ли? Увидит, как больно моему телу, когда его касаются чужие руки, пусть и через одежду.

— Ну а теперь в завершении, раз уж я принял на себя роль жилетки, я обязан заполучить свой благодарственный поцелуй, девочка, — выдает подлец.

— Не уж, этого достаточно. Хватит.

Отбиваюсь от его рук, — но он хватает за волосы останавливая пои попытки отстоять себя.

— А ну успокоилась, дрянь. Багров не тупой. Поэтому обними своими нищенскими руками меня и открой ротик.

«За что мне и моей семье все это? Почему любовь и счастье всегда стоят на весах с болью? Я не желала чувств, не искала… Нужно было не поддаваться ему… нужно было противостоять…»

Отступает от меня показушно вытирая рот, меня и вовсе мутит от этого всего.

— Не притворяйся. Тебе понравилось.

— Ты гиена.

— Кажется у тебя звонит телефон. И если это он, возьми трубку и говори отстраненно. Он должен почувствовать, что все идет не так. Завтра оденься нормально пойдем гулять.

— Ладно отец Стаса все это вытворяет, но тебе зачем это надо?

— Этот козел унизил меня в сортире клуба, забрав мое ночное развлечение, но и помимо этого я его никогда терпеть не мог. Это самое малое что я могу сделать. Лучшее всегда впереди. Ты же не думала, что это начало? К тому же, я люблю театр.

Глажу имя контакта большим пальцем, которое меня вновь вызванивает, извиняясь заранее за все что будет, но не могу поднять трубку при этом ублюдке. Если и выполнять условия, то без свидетелей, чтобы было пространство для собственной ненависти.

— Мне нужно ехать в фонд. Я не смогу вот так…

— В одиннадцать, чтобы была у центрального парка, — ставит точку и бросив несколько купюр на столик схватив кожаную куртку уходит.

Падаю обратно на стул и не выдержав плачу.

Во что превратилась моя жизнь?

Кое-как соскребаю себя со стула и сев в маршрутку еду по адресам ближайших благотворительных фондов. Еду в надежде на помощь, но слышу там одно и тоже.

— Извините девушка, но сейчас мы не можем вам помочь. Идет сбор средств тем, кто совсем в плохом состоянии. Может через полгода станет проще. Детей очень много с раком и прочими заболеваниями. Оставьте данные, мы вам позвоним.

Полгода.

Это же так много.

— Что же мне делать? — устало задаю вопрос, который уносит ветер.

Сегодня прохладно, а я и не чувствую этого даже…

— Алло, — отвечаю наконец Стасу и слышу его протяжной выдох, но самый родной и нужный мне сейчас.

— Я даже не знаю, что тебе сейчас в эту секунду сказать, Алиса. У меня было так много вопросов, типа «Что нахрен случилось?», «Куда пропала?», но я теперь не знаю какой более важный из них.

«Я знаю», — мысленно отвечаю на его монолог, потому что так не хочу говорить. Мне нужны его объятия и больше ничего. Чтобы отмотал время в наш последний вечер до знакомства с родителями. Хочу к озеру… где были только мы, а весь мир замер, ожидая нас. Я не хочу быть сейчас здесь.

«Ты мне нужен…», — молю его, изнемогая от внутренней боли…

— Алиса?

— Стас, я… давай потом поговорим? — пытаюсь подавить в себе ноющую печаль, которая тысячей игл вонзается в меня и пускает яд по телу.

— Ты серьезно сейчас? Я звоню тебе два дня, а ты отвечаешь и просишь перенести? Я уже почти собрался и плюнул на работу и прочее, чтобы приехать назад.

Он даже не кричал, не злился, он просто немного повысил голос, потому что не понимал того, что со мной творилось.

— Я просто занята. Поговорим позже.

Бросаю трубку и долго смотрю на потухший экран. Жду что он позвонит, но… Правильно, не нужно этого делать.

Тру лицо, почувствовав какой холодный нос, щеки и не желая заболеть встаю и иду домой.

Встречает обеспокоенная мама и дедушка тоже.

— Вы чего?

— Как все прошло? Что они сказали? Тебя так долго не было, Алиса.

— Плохие новости на сегодня, мамуль. Но я завтра с утра самого поеду еще по двум адресам…

— Отказались, да? — уже не слыша меня спрашивает мама.

— Ма, говорю же, я найду фонд. Нам помогут, не переживай.

Главное самой в это верить, чтобы суметь убедить и ее.

Утром снова одеваюсь теплее. Кажется, август подстраивается под настроение и атмосферу внутри моей семьи.

Еду по первому пункту и в дороге получаю звонок с неизвестного номера. Думаю, что это Стас, который мне вчера больше не звонил, хотя я не сводила глаз с телефона, но это приемная комиссия оказывается.

Поступила, сестренка.

Я и не сомневалась в ней, вот только сообщаю им совершенно другое и поблагодарив за пожелания выздоровления убираю сотовый подальше.