Ты мне нужен

В пыльном воздухе витал ее легкий цветочный аромат. Кэйджу вдруг захотелось ткнуться лицом в ее теплую кожу, вобрать в себя этот запах.

Дженна осторожно убрала фотографии обратно в коробку.

— Можно взять коробку с собой?

Пульсирующее в ней отчаяние лежало сейчас на поверхности. Совершенно открытое.

— Конечно. — Желание отгородить, защитить поднялось в нем с невиданной силой. Он осознавал печаль потери дорогого человека. Если бы можно было хоть чем-то утешить ее!

Смятение, исходящее от Дженны, неожиданно сменило окраску. Кэйдж почувствовал, что сердечная боль, пожиравшая ее мгновение назад, сменилась чем-то тревожащим, но по-иному. Желанием?

У парня возникло ощущение, что сейчас он достиг некоей развилки на жизненном пути и дальнейшее зависит от того, как он поступит. Мысли роились в голове, путались, тревожили.

Мягкие губы «жены» блестели в тусклом свете единственной лампочки. Слегка приоткрытые, они словно молили его действовать. Темные опущенные ресницы четко выделялись на фоне белоснежной кожи. Кэйдж неуверенно протянул руку и кончиками пальцев провел по ее щеке. При его прикосновении ноздри молодой женщины затрепетали, она порывисто вздохнула. Пульс участился, грудь поднималась и опускалась.

Ему вдруг неудержимо захотелось погладить упругие выпуклости, обтянутые легкой кофточкой, ощутить в ладонях их чудесную тяжесть. Вместо этого он едва позволил руке опуститься со щеки к горлу, к горячей жилке, пульсирующей на шее. И замер, не дойдя до воротника.

Его мозг взбунтовался против желаний, овладевших телом. Далтон молился о ниспослании ему совета, как поступить. Казалось, пауза была секундной. Но видимо, мгновение затянулось — Дженна открыла глаза и устремила на него вопрошающий и даже ожидающий взгляд.

Ему стало неловко, захотелось извиниться. За что, он сам толком не понимал. За то, что не поцеловал ее? Не набросился на нее прямо тут?

— Все в порядке.

Ее голос прозвучал хрипло и чертовски сексуально. Женщина как будто успокаивала его, видя на лице парня смесь смущения и нерешительности.

— Ничего не случилось, — произнесла она едва ли не шепотом.

У него по спине пробежала дрожь. Внезапно стало ясно, что оба сознают, насколько притягательны друг для друга.

— Дженна, — ее имя царапнуло ему горло, как застрявшая соринка, — я, я не ищу… отношений такого рода…

— Ничего, — снова заверила она, — все в порядке, Кэйдж.

Далтон ненавидел себя за смущение и слабость, в то время как она кажется такой холодной, спокойно относящейся к странному повороту событий.

Нельзя сказать, что он не желал Дженну до сего момента. С самого начала, с первой встречи его тянуло к ней. Он восхищался ее силой, когда не моргнув глазом она прямо и твердо предъявила старейшинам свои требования и права на Лили. Сорвалась с насиженного места, изменила всю жизнь в угоду племяннице. И было бы ложью сказать, что Кэйдж не замечал ее физической привлекательности. Она будила, разжигала в нем желание. Но он был способен сдерживаться. До нынешнего момента.

Он глубоко вздохнул, отчаянно пытаясь думать о другом. И перевел разговор на картины:

— Я кое-что нашел. Думаю, тебе наверняка захочется увидеть.

Она вцепилась в его ладонь, сильно сжала. Жар ее руки буквально обжег ему ладонь.

— Сюда, — повернулся он и махнул в сторону левой стены склада.

Дженна увидела холсты и ахнула.

— Боже мой, — прошептала она. — Я ожидала среди вещей Эми и Давида найти картины, но такое… Здесь их, должно быть, не менее двухсот.

Когда Дженна проходила мимо, Далтон опять уловил ее цветочный запах, на миг показалось, что он шел по лугу в жаркий летний полдень.

— Я не очень внимательно посмотрел, но, кажется, у задней стены еще есть.

Пока Дженна увлеченно разглядывала коллекцию картин, Кэйдж позволил себе разглядывать ее. Тихо наслаждаться и любоваться.

Изумление сквозило в ее лучистом взоре, загорелось румянцем на нежной коже лица.

Его сильно беспокоил собственный поступок. Почему вдруг поддался импульсу и дотронулся до нее, хотя раньше превосходно справлялся со своими порывами?

— Они прекрасны! — Ее удивление сменилось возбуждением. — Я не могу позволить, чтобы все тут пылилось. Эми и Давид хотели, чтобы на их работы смотрели миллионы и радовались им. Надо найти способ показать картины людям.

И Дженна углубилась в изучение холстов.

Радость пронзила Кэйджа: она больше не оглядывается на печальное прошлое, а с энтузиазмом сосредоточилась на будущем.

— Ты что-нибудь придумаешь, — пробормотал он.

И сжал губы, обессиленный горячим и неудержимым желанием, вновь напомнившим о себе.

А не обманывает ли он сам себя? Возможно, в основе его переживаний есть нечто большее? И немедленно задавил эту идею в зародыше, словно надоедливое насекомое.