Ты мне принадлежишь

— Это паршивое кольцо принесло мне одни неприятности, — пробормотала Тиффани. Она подбежала к кухонной двери, рванула ее на себя и крикнула: — Привет, ребята! Слыхали, как я сегодня разрекламировала эту дыру? А Тони слыхал?

52

Пациент Сьюзен, назначенный на два часа, пришел через пять минут после того, как она сама добралась до приемной. По дороге в такси она сумела выбросить из головы все, кроме истории болезни пациента. Мейер Винтер, шестидесятипятилетний служащий на пенсии, недавно оправился от инсульта. Теперь он слегка хромал и ходил с палочкой, но больше ничто не напоминало о том, какую долгую и тяжкую болезнь ему пришлось перенести.

«Если не считать глубокой депрессии, вызванной страхом, что болезнь может вернуться и все начнется сначала», — напомнила себе Сьюзен.

В этот день состоялся его десятый визит, и когда он ушел, Сьюзен сочла, что налицо явные признаки улучшения. Весь его душевный настрой изменился на противоположный, и она с гордостью отметила, что в этом есть ее заслуга. Такие маленькие победы убеждали ее в том, что шесть лет назад она приняла верное решение, бросив юриспруденцию и сделав психологию делом своей жизни. Как только мистер Винтер ушел, вошла Дженет, чтобы передать, кто звонил.

— Некая доктор Памела Гастингс. Она дома и очень хочет с вами поговорить.

— Я ей сейчас позвоню.

— Роскошные цветы, верно? — спросила Дженет.

Сьюзен почти не обратила внимания на вазу с цветами, стоявшую на серванте у нее в кабинете. Теперь, когда она подошла поближе, глаза у нее округлились от изумления.

— Тут какая-то ошибка, — сказала она. — Это же Уотерфорд!

— Никакой ошибки нет, — заверила ее Дженет. — Я хотела дать чаевые тому парню, что принес букет, но он отказался. Сказал, что цветы от его хозяина. Думаю, шофер или что-то в этом роде.

«Все понятно: Алекс что-то почуял в моем голосе, когда сказал, что пригласил Ди на банкет в субботу. Тем и объясняется сей грандиозный жест. Надо же, какой он чуткий. И как глупо с моей стороны — столь откровенно давать волю чувствам».

Подарок был прекрасен, но понимание того, чем он вызван, мешало получить удовольствие. На минуту она даже задумалась, не позвонить ли Алексу, чтобы сказать, что она не может принять в подарок вазу. Потом она покачала головой: с этим можно разобраться позже. Сейчас есть более неотложные дела. Сьюзен потянулась к телефону.

Разговор оказался коротким и закончился тем, что Памела Гастингс обещала прийти в приемную Сьюзен на следующий день к девяти утра.

Сьюзен взглянула на часы: через несколько секунд должен прийти следующий пациент. Нет времени размышлять, чем еще, помимо тяжелого состояния подруги, была так расстроена Памела Гастингс. Она сказала:

— Доктор Чандлер, мне нужно принять трудное решение. Оно касается того, что случилось с Кзролин Уэллс. Возможно, вы могли бы помочь.

— Пришла миссис Ментис, — объявила Дженет, просунув голову в дверь.

* * *

Без десяти четыре позвонил Дональд Ричардс.

— Просто хочу подтвердить, что сегодня вечером мы встречаемся, Сьюзен. В семь часов у «Палио» на Пятьдесят первой. Договорились?

У Сьюзен еще осталось несколько минут перед визитом следующего пациента. Она отыскала номер телефона Джейн Клаузен и быстро набрала его. Ответа не было, и она оставила сообщение на автоответчике.

В пять минут седьмого Сьюзен проводила своего последнего пациента. Дженет уже ушла. Сьюзен хотелось бы заскочить домой, но она понимала, что едва ли хватит времени привести себя в порядок здесь, в приемной: надо ловить такси и ехать в ресторан.

Ей хотелось застать Тиффани дома и попытаться уговорить ее хотя бы встретиться, чтобы сравнить ее бирюзовое колечко с тем, что Джейн Клаузен нашла в вещах Регины. Но Тиффани наверняка на работе, и наверняка у них сейчас самая «запарка» — время ужина. «Позвоню ей, когда вернусь домой, — решила Сьюзен. — Она сказала, что работает в вечернюю смену, значит, скорее всего, допоздна. Если не застану, позвоню завтра с утра».

Сьюзен поежилась. Почему при мысли о Тиффани возникает такое тягостное предчувствие беды? Это было ощущение сродни тому, что бабушка называла «шестым чувством».

53

Он не знал фамилии Тиффани, но даже если бы знал, было бы неразумно разыскивать ее по домашнему адресу. Да в этом и не было необходимости. Она уже сама подсказала, где ее найти.

Он позвонил в «Грот» в середине дня и попросил позвать ее к телефону. Как он и ожидал, ему ответили, что ее нет: смена начинается с пяти.

Он давным-давно усвоил, что наилучший способ получить информацию — заставить собеседника опровергнуть заведомо ошибочное утверждение.

— Она работает до одиннадцати, верно? — спросил он.

— До полуночи. В полночь у нас кухня закрывается. Что-нибудь передать?

— Нет, спасибо. Я попозже перезвоню ей домой.

Завтра, если тот, с кем он только что разговаривал, вспомнит о звонке, — наверняка решит, что это звонил кто-то из приятелей Тиффани. Ведь он же дал понять, что знает ее домашний номер!