Ты мне снишься (СИ)

— Бекс, я не слепой. — выдыхает парень. — Ты пришла позже всех, твои волосы растрепанны, макияж слегка размазался, платье помято, и вся шея в красных отметинах. — Хардин сжимает руль. — У меня есть глаза, если ты не заметила.

— Просто это было очень неудобное и тесное место. — я тереблю ремень безопасности своими пальцами. — Честно.

— Твою мать, хватит мне врать. — парень начинает резко и очень громко кричать, одновременно стукая правой рукой по рулю. Я зажмуриваюсь от страха.

Да, я видела его взбешённым, и не раз. Но этот гнев никогда прежде не был направлен на меня.

Заметив мое состояние, Хардин останавливает машину где-то на обочине и берет меня за руку.

— Бекс, посмотри на меня. — очень тихо произносит брюнет.

Но мне страшно поднять свой взгляд на него.

Хардин тянется своей рукой к моему лицу и плавно поднимает меня за подборок.

— Прости, я не хотел. — он смотрит на меня виноватыми глазами, а я лишь положительно качаю головой.

Всю оставшуюся дорогу мы молчали. Доехав до моего дома, я тянусь к ручке двери, чтобы выйти, но рука Хардина останавливает меня.

Он тянет меня на себя и обвивает мою талию своими руками.

— Обними меня, Бекс. — шепчет парень мне в шею и я просто таю.

Прижимаюсь к нему ближе и завожу руки за спину, обнимая его в ответ. Вдыхаю родной запах и чувствую полнейшее умиротворение.

— Спокойной ночи. — говорит Хардин и целует меня в макушку.

Я отстраняюсь от парня и открываю дверь автомобиля, выйдя из него, я внимательно смотрю на брюнета.

— Спокойной ночи. — говорю я, опустив голову в асфальт и захлопываю дверь.

Захожу в дом через обычный вход, так как думаю, что мама уже давно спит.

Оказавшись в гостиной, я охаю от удивления.

Моя мать лежит на диване, а на ее любимом итальянском ковре огромное пятно от опрокинутой бутылки вина.

Долго ещё это будет продолжаться? Как можно до такой степени нажираться?

Я подхожу к креслу, беру плед, и накрываю свою мать.

Поднимаюсь в свою комнату и сразу иду в душ, чтобы смыть с себя весь негатив за этот вечер.

Спустя двадцать минут, я лежу в своей кровати и чувствую, как проваливаюсь в сон, но меня будят уведомления на телефоне.

«Ты передала ключ?» — неизвестный номер.

Я сразу понимаю, что это Хиро, потому что больше просто некому. Я записываю парня в своей телефонной книжке.

«Да.» — быстренько печатаю я, и, отложив мобильник, засыпаю.

========== Глава 5 ==========

В моих ушах стоит звон и я с тяжестью поднимаю свои веки, словно они налиты свинцом. Голова просто раскалывается и я шарю своей рукой по тумбочке в поиске бутылки воды, которая обычно всегда стоит там.

Случайно я сбиваю ее и она падает на пол, укатываясь под кровать. Мда, с самого пробуждения все идёт наперекосяк.

Сползаю с кровати с полузакрытыми глазами, и рукой пытаюсь нащупать заветный бутыль на полу, наконец, продолговатый предмет оказывается в моих руках и я дрожащими пальцами откручиваю пробку.

Как только струйки прохладной воды стекают по стенкам моего горла, я начинаю мычать от удовольствия, будто ничего лучше в жизни не испытывала. Вот что значит сушняк.

Ну все, так много пить я больше никогда не буду.

Хотя, я так говорю практически после каждой вечеринки.

— Ребекка! — вопли моей матери доносятся снизу. — Ребекка, сейчас же спустись вниз!

Как бы сильно мне не хотелось, все же придётся это сделать.

Моя мать лежит все на том же диване, ровно в такой же позе.

Когда я подхожу ближе, она наконец замечает меня, и смотрит в упор своими опухшими глазами.

— Принеси мне аспирин и воды без газа, немедленно! — в приказном тоне говорит она, словно я какая-то служанка.

Я ничего не отвечаю. Вообще не хочу с ней разговаривать после вчерашнего. Она уже начинает переходить все рамки разумного. Если к постоянным оскорблениям и унижениям я успела привыкнуть, то к рукоприкладству не хотелось бы.

Подаю этой опухшей женщине стакан воды и таблетки. Она залпом выпивает это и откидывается обратно на кожаную декоративную подушку, которая не предназначена для сна.

— Что ты стоишь надо мной? Уйди, и так тошно. — шипит она с закрытыми глазами.

Можно мне билетик в один конец подальше от этой особи женского пола, которая подавляет во мне какое-либо самоуважение и с каждым днём все сильнее втаптывает в грязь.

Не успеваю я начать подниматься наверх по лестнице, как она вновь открывает свой рот.

— Куда ты пошла? В кровати валяться? Завтрак сам себя не приготовит, Ребекка. — я же говорю, она относится ко мне, как к прислуге.

Как жаль, что я не могу уехать к отцу. Мама лишила его родительских прав и сказала, что если я сбегу к нему, то ему не поздоровится и она затаскает папу по судам. Ох, уж это она может сделать. После развода она оставила моего отца с грошами в кармане и без жилья. Просто обобрала до нитки.

Ругаться с ней у меня нет сил и желания, так что проще всего пожарить яичницу с беконом, сварить кофе и свалить поскорее куда угодно, лишь бы не находиться с ней дальше в одной компании.

Спустя минут пятнадцать своих стараний, я ставлю еду на стол и ухожу, ибо аппетита совершенно нет.

Я прохожу мимо своей матери и она понимает, что завтрак готов и нехотя встаёт.