Ты мое дыхание (СИ)

Внизу живота пульсировала боль, росла с каждым мгновеньем, а в глазах темнело, или это взгляд Матвея, оказавшийся совсем близко, сделался черным до непроницаемости? Я задохнулась, срываясь на крик и подчиняясь тому ритму, который задавал мужчина. И словно оказалась на краю, только не перед пропастью, которой стоило опасаться, взлетела в бесконечность, рассыпаясь на множество разноцветных частиц, слившихся в неповторимые сполохи. Вцепилась в его плечи, кажется, сдирая кожу. А когда ощутила и его содрогания, постаралась прижаться еще теснее, чтобы впитать их. Чтобы услышать, как бьется его сердце совсем рядом с моим.

— Мы с тобой сумасшедшие, — выдохнул Матвей несколько минут спустя, продолжая обнимать меня. Погладил спину, провел губами по щеке, дотрагиваясь до полузакрытых век.

— И, кажется, остались без ужина, — я только теперь почувствовала запах горелого мяса и, открыв глаза, увидела раскаленную докрасна сковороду.

Мужчина рассмеялся. Обернулся, отстраняясь от меня всего на мгновенье и сдвигая ее в сторону с конфорки, а затем снова заключил в объятья.

— Придется съесть на ужин тебя.

— Волнуешься? — я подошла к Матвею сзади, обнимая его и прижимаясь лицом к спине. Вроде бы странный был вопрос. Ольшанский выглядел средоточием уверенности, и никто из его сотрудников не сомневался в том, что все пройдет на высшем уровне. Да и мне он почти ничего не рассказывал. Вот только где-то на уровне подсознания я понимала, что на самом деле переживает куда больше, чем позволяет кому-то заметить. — Все будет хорошо. Твоя фирма — лучшая. И ты — лучший партнер, которого только можно пожелать.

Я говорила о предстоящей встрече с греками, но при этом невольно вкладывала в свои слова еще и другой смысл. Матвей действительной был самым лучшим. Единственным. Для меня так точно. И очень хотелось, чтобы все остальные тоже это поняли. Не могли не понять. Тем более, была проделана такая огромная работа, что это не могло не возыметь результата. Я была практически уверена, что желаемый контракт обязательно будет подписан, но и видела, как нарастает напряжение у дорогого для меня человека.

— Спасибо, милая, — Матвей взял мои ладони, переплетая пальцы, и поднес к губам. — Для меня очень важна твоя поддержка. Ты даже не представляешь, насколько.

— Так расскажи мне, — я попыталась отвлечь его, заставив думать не о приезде Леванеса, а об отношениях со мной.

— Хитруля, — мужчина развернулся, заключая меня в объятья. — Знаешь ведь, как я реагирую на твою близость. Ты ведь не хочешь, чтобы вместо того, чтобы готовиться к встрече, я уложил тебя на свой рабочий стол?

Я изобразила задумчивость.

— Ну, не знаю. Вообще-то эта идея кажется мне очень привлекательной. Вот только дверь сначала надо запереть, а то твои любопытные подчиненные обязательно захотят узнать, что мы столько времени здесь делаем.

— Прекрати меня дразнить, — рассмеялся Матвей, оставляя на моих губах короткий поцелуй. — Я тебя безумно хочу, но сейчас на самом деле нужно думать совсем о другом.

— Думать, но не волноваться, — возразила я. — Тем более, что и повода нет. У нас все получится.

По коже пробежали мурашки от мною же сказанных слов. Я с такой уверенностью заявила, что все получится «у нас», словно и правда мы были. И ведь были же! Не только в постели. Я с каждой минутой все больше и больше убеждалась, что нас связывает не один только секс. Он стал потрясающе сладким дополнением, но значил бы ничтожно мало, если бы кроме него больше ничего не было. А я хотела находиться рядом. Смотреть в эти удивительные проницательные глаза, видеть и понимать, что делает мужчина. Что важно для него и без чего он не может жить. Хотела услышать о его сомнениях и страхах и хоть как-то их разделить. Рассказать о своих.

А еще я хотела, чтобы он узнал про Амура. Не представляла пока, как заговорить на такую щекотливую тему, но это было необходимо. Хотя бы потому, что я по-прежнему собиралась встретиться с мужчиной, с которым переписывалась так долго. Но уже не затем, чтобы соблазнить его и воплотить в реальность все, о чем мы писали. Я собиралась сказать, что все поменялось. Что я бесконечно благодарно ему за подаренные драгоценные минуты, но их время прошло. И наше с ним время — тоже. Не могла и не хотела лгать ни ему, ни Матвею, деля чувства в своем сердце к этим двум людям. Мне надо было сделать выбор, и я очень хорошо понимала, каким именно он окажется.

Глава 34

— Чему ты улыбаешься? — уловив момент, когда Леванес отошел, самостоятельно рассматривая экспонаты, я склонился к Нике.

— Так необычно звучит твое имя из его уст: Мэтью. Еще и на английском, — она понизила голос, пытаясь скопировать грека: — Очень рад, Мэтью, очень рад. Может, мне тоже так тебя называть?

Я пожал плечами.

— А хочется?

Она рассмеялась.

— Нет. Мне нравится твое имя. И знаешь, ты единственный среди моих знакомых, кого так зовут.