Ты — мое дыхание

— В таком случае я — в тысячу раз больший альфонс, или, вернее сказать, содержанка! Антон-то принимает только те деньги, которые я трачу на него добровольно, а я расходую на любовника капиталы, которые зарабатывает мой муж. Причем муж об этом ничего не знает!.. Я сама-то, права Сосновцева, всего лишь тупая кукла с неудовлетворенными амбициями! Я и зелененькие и деревянненькие только трачу! Борька зарабатывает, а я Антоше рубахи и галстуки от Версаче покупаю!

Галина вздохнула и подошла к окну. Отодвинула штору. Белоснежные птицы на германском тюле неспешно заколыхались.

— Дочку из продленки смотришь? — Поля затушила окурок в пепельнице. — По времени-то уже пора ей быть… Давай, наверное, сворачиваться, да я пойду…

— Сиди уж, — Лесина махнула рукой. — Катя — умная девочка, сама прекрасно на кухне поест, а потом за фортепиано заниматься сядет… Я вот что хочу тебе сказать: с Антоном этим твоим, естественно, завязывать нужно, тут и говорить не о чем, а с Борисом?.. По идее ему, конечно, надо содрать с тебя колготки вместе с трусиками и отстегать как следует по заднице…

— Моя задница его больше не интересует. У него теперь другая есть… Господи, как банально-то все! Муж изменяет жене с ее собственной подругой и женой собственного друга! Сюжет для тупой мелодрамы, правда? Наверное, от этой банальности и мерзко так!

— Брось! — Галка снова присела на край дивана. — Мужики на девяносто процентов — кобели, а когда бабы под них сами ложатся — то, наверное, на все сто… Забудь, как будто ничего и не было, возвращайся сегодня домой с улыбочкой. Ужин ему накрой, постельку расстели, сама постарайся. А завтра приходи в салон, мы тебе какую-нибудь причесочку «супер» сварганим… Ну-ка, давай прикинем…

Она подобрала Полины волосы на висках, перекрутила их на затылке, свесила густой и озорной челкой на лоб. Снова взлохматила все пряди, обнажила шею, выпустив лишь тоненький длинный мысик волос. Когда и второй вариант «суперпрически» ее не устроил и она принялась взбивать шевелюру растопыренными пальцами, Поля устало произнесла:

— Галочка, милая, спасибо тебе, но не надо ничего. Я ведь и сама с ним жить после всего, что произошло, не смогу. Ладно, забуду я Надежду, ладно, прощу. Одолею ее, так сказать, на поле битвы под названием «Женское очарование», но с Антоном-то как быть? Его и из сердца не так просто выкинуть, уж не говоря о том, что из памяти… Понимаешь, то, что испортил Борис, еще, может быть, можно было поправить, но то, что потом наделала я… Не смогу я ему в глаза смотреть и улыбаться, чувствуя этот груз на душе. А рассказать все — это стопроцентный развод. Хотя, может быть, это и к лучшему?

— К бабке бы тебе хорошей сходить, — Лесина по-старушечьи подперла подбородок рукой. — Чтобы она на тебя воск отлила да порчу сняла… Знаю я, что ты во все это не веришь, но все-таки…

— А «все-таки» надо поговорить с Борисом. По крайней мере, расстаться нужно честно. Он — виноват, я — виновата… Попросим друг у друга прощения — и до свидания!

— А может, не «до свидания»? Может, помиритесь?

— Это уже вряд ли.

— Ну и правильно! — Галка неожиданно зло тряхнула крашеной головой. — Тебе это поделом будет! Помню я, как шесть лет назад ты плакалась: «Люблю его, люблю больше жизни!», а теперь сидишь холодная, как амеба, и этаким светски ледяным тоном рассуждаешь: «Да, правильней будет расстаться. Нет, я не смогу жить во лжи. Нет, конечно же, мы не помиримся».

Поля поднялась с дивана, стряхнула пепел с подола узкой юбки и пошла к выходу из комнаты. Уже на пороге она остановилась и, полуобернувшись, бросила:

— Ну, Галка, почему же ты-то меня не поняла?! Ты, наверное, единственная, кто, в принципе, мог понять, — а вот не поняла!.. Да я же просто боюсь загадывать, что мы помиримся, сглазить боюсь! Чего бы я сейчас только не отдала, чтобы не было никогда в моей жизни Антона, а в Борькиной — этой стервы Хорошиловой. Если бы только можно было все отмотать назад! Я надеюсь, надеюсь, что все можно изменить, что с Надькой все это прошло: Борька ведь мне и цветы уже приносил, мириться хотел… А я, дура!..

Она заплакала, в этот раз уже не закрывая лицо руками, а просто по-детски размазывая по щекам слезы вместе с тушью. Галина налетела на нее со спины и прижала к себе, как маленькую девочку.

— Поговори, поговори с Борей, раз уж это тебе так нужно, — шептала она, обжигая горячим дыханием Полино ухо. — Он мужик хороший и любит тебя, он понять должен. Начните все с начала, в конце концов! Ну стоит ли из-за какой-то стервы всю жизнь ломать? Сколько вы уже вместе? Семь лет почти, да? Когда мы на вашей свадьбе, в январе гуляли?..