Ты – мое притяжение

Я смотрела на его крылья, не в силах отвести от них глаз. Это из-за меня, из-за того, что он чувствует, они такие… красивые. Как бездонное звездное небо. Как сама любовь.

– Не молчи, Рина, – попросил он. – Лучше злись на меня сколько хочешь. Виноват, не сказал. Хотел уберечь. Не давить…

– Знаете, капитан, – выдохнула я, положив себе на колени клинки и поглаживая их рукоятки, – да чтобы я еще раз согласилась заключить с вами договор…

Он выдохнул, кусая губу, чтобы не закричать от боли, сдерживаясь и оставаясь собой даже сейчас, в минуту слабости, когда смерть стояла за плечами.

Я закрыла глаза и позволила своей энергии слиться с той, что жила в металле. Она была иной, непривычной, горячей и мощной. Но отзывалась легко, словно этого и ждала долгое время, пела во мне, оплетала… И да, была сильнее уже потому, что в ней спрятана жизнь Дисар-ри. А теперь… и моя. Металл нагревался, узоры под руками зашевелились, сливаясь и создаваясь заново. Я знала, что делаю – сплетаю наши с капитаном жизни, заключаю в это оружие. Навечно. И какая-то древняя сила, то, во что когда-то верили люди, называя волшебством, и уже не верят сейчас, опаляла кончики пальцев, принимая мою энергию и желание защитить жизнь того, без кого Вселенная будет для меня пуста. Я не видела всего этого, лишь чувствовала, сосредоточиваясь и боясь потерять контроль.

Огонь затих, растекся и замер, но никуда не ушел. Я ощущала его жизнь под пальцами, тяжело дышала и понимала: смогла! справилась! И когда открыла глаза, клинок оказался цел. Серебряные узоры на нем переплелись с темно-зелеными и слегка сияли. В этом оружии точно спрятан хран, сдерживающий энергию.

– Не отпущу. Никогда, – тихо сказал Дисар-ри, теряя сознание.

– Лео! – позвала я.

– Жить будет, Рина. Правда, пару суток пролежит в лечебной капсуле, восстанавливаясь.

Я кивнула и почувствовала, как мир перед глазами исчезает, а я проваливаюсь в никуда.

Дисар-ри

Я уже и не помнил, когда такое было… чтобы не мог даже шевельнуться от боли, которая колола все тело льдом. Вынуть нож, внутри которого активировался хран с энергией, несущей смерть, – это не игра в благородство, а возврат долга. Женщина не должна защищать мужчин, но иначе, кажется, они не умеют.

Моя испуганная растрепанная тезаринка, от крика почти сорвавшая голос, когда я упал, сейчас была прекраснее всех звезд над Тейриной. Трогает клинки, гладит так, словно надеется уговорить не поддающийся никому металл снова стать целым.

Моя рихани… Моя.

Боль скрутила так, что контроль удержать я уже не смог. Серебро поползло по перьям, вырываясь на долгожданную свободу, выплескиваясь. Рина смотрела на крылья удивленно распахнутыми глазами, наверняка ища объяснение происходящему. И я его дал, даже сейчас, теряя последнюю жизненную силу, не желая давить и просить о шансе. Джану, правда, на мою гордость было плевать. Хоть крылья ему оборви, а все равно вмешался. А ведь запретил, приказом капитана «Звездного странника», которому он обязан подчиняться, запретил.

Сколько мне осталось вдохов? Главное, чтобы девчонка не ушла и я мог с ней говорить, шептать слова, которые давно рвались с губ. Глупец!

Хотя пусть лучше злится, чем плачет от потери.

Я смотрел, как моя рихани гладила клинки, как прикрыла глаза, еще не понимая, что она пытается сделать. Неизбежное не остановить…

Упрямо сжатые губы, чуть дрожащие ресницы, расцарапанная щека и исколотые пальцы… Я вдыхал и впитывал каждое мгновение, которое мне оставалось с ней быть. И даже не сразу почувствовал, как во мне потекла чужая энергия, восстанавливая то, что ушло. Рина отдавала силу в металл щедро, не жалея, без оглядки, а кристалл-хран активировался и передавал ее мне даже на расстоянии. Я не сразу понял, какую цену моя рихани платит, сливая наши жизни в единое целое. Навсегда. И ведь явно не знает, действует по наитию, желая меня спасти.

– Не отпущу. Никогда, – пообещал я, проваливаясь в беспамятство.

Глава 19

Рина

С

утки после возвращения на корабль я пролежала в лечебной капсуле. О том, как мы добирались до скворфов, а потом и до «Звездного странника», я не помнила. У меня тогда не осталось сил, обморок был ожидаем. Но команда смогла позаботиться и обо мне, и о раненых тейринцах, и о капитане, который, к слову сказать, лежал в соседней капсуле. Крылья у него по-прежнему оставались серебристыми, удивительно красивыми, под глазами уже исчезли синяки, а с лица – порезы и царапины. Лар-ина, которая перехватила тот отравленный кинжал, лежала неподалеку. Я видела по зеленым и синим датчикам, что ее жизни ничего не угрожает, но волосы инарки стали совсем белыми, а на переносице появилась первая морщинка.