Ты мое счастье

Ворона, благодаря нашим ухаживаниям, быстро оклемалась. Она так забавно разгуливала по коридору, что мы со смеху покатывались. А когда крыло окончательно зажило, резво летала по кухне, чем приводила маму в ужас. Как-то опрокинула на пол чашу с рисом… Птица начинала каркать ровно в шесть утра – будила мелких капризных близнецов по выходным. Но, пожалуй, самое классное, что проворачивала ворона, – путала шнурки на Витькиных зимних ботинках. Брату постоянно приходилось убирать их в шкаф, но в один вечер он забыл это сделать. Тогда ворона за ночь сплела шнурки в такой узел, что Витька с утра, распутывая их, чуть к первому уроку на контрольную не опоздал.

– Это все твоя общипанная птица! – пыхтел он, сидя на корточках у порога.

– Сам ты общипанный, дур-рак! – каркала я возмущенно, ничуть не тише, чем моя ворона.

Не знаю, почему я вспомнила о птице по пути к лесу. Когда мы ее выпустили, мне было одиноко. Еще какое-то время ворона утром прилетала к нашему дому и кричала всякий раз, когда я выходила на крыльцо. С громким карканьем провожала меня до школы, перелетая с одного дерева на другое… А потом ворона внезапно пропала. Сколько я ни оглядывалась, ни искала ее в голых ветвях по утрам, – так больше и не видела. Может, она снова попала под машину. Голову посещали только самые печальные мысли.

Я до сих пор лелею мечту все-таки принести с улицы котенка. Держать в руках пушистый мурчащий комочек с влажным прохладным носом. После случая с вороной я твердо уяснила: если кто-то попал в беду – будь то сбитая ворона, брошенный котенок или, не дай бог, человек… Никогда и никого нельзя оставлять в беде. И как я осмелилась побежать на этот сдавленный крик? Наверное, присутствие Богдана вселило в меня небывалую смелость.

Лес встретил неуютной прохладой. Я обернулась, но Богдана за моей спиной не было. Неужели он мог остаться на опушке после такого? Меня тут же обступили высокие узкие стволы. Я замерла на месте, прислушиваясь. От дурного предчувствия даже в горле пересохло. Здесь было тихо, только листва шелестела над головой. Отчаянный крик повторился:

– Помогите! Пожалуйста!

Я даже не могла разобрать, чей это голос, – детский или женский. Но ноги снова понесли меня к источнику шума. Сердце тревожно стучало. Я бежала вперед, не разбирая пути, мимо валежника, высоких стволов осин и кустарников, чьи ветки, будто стараясь удержать меня от беды, царапали ноги. Судя по всему, зовущий на помощь был на так уж и далеко. Крики становились все ближе, лес – мрачнее и прохладнее, а мое дыхание – сбившимся. Я не сразу обратила внимание, как странно начала пружинить земля под ногами. Появился острый запах прелой травы. И только когда под подошвами отчетливо чавкнуло, я встала как вкопанная и ошалело завертела головой.

– Слава богу! Спаси меня, пожалуйста! – отчаянно крикнули сзади. Обернувшись на голос, я углядела мальчишку, который, цепляясь за траву, был уже по пояс в топи.

Мои глаза округлились от ужаса. Я быстро посмотрела на ноги. Зеленоватая жижа обступила кожаные плетеные сандалии. Ни к чему хорошему это явно не приведет. Я глухо ойкнула и, запаниковав, ринулась в противоположную сторону. Тут же земля ушла из-под ног. Я сама провалилась в топь выше колен и, взвизгнув, замахала руками в разные стороны, пытаясь удержать равновесие.

– Мамочки! Ма-амочки-и! Ма-ма! – тут же запричитала я, перепугавшись.

Мальчишка лишь обессиленно поднял на меня воспаленные глаза. Наверняка не о такой подмоге он молил. Я уже представила себе, как мы оба погибнем, и последнее, что я увижу перед смертью, – как вонючее болото затянет еще и ребенка. Но меня больше не тянуло вниз, хотя от страха казалось, что вот-вот я провалюсь дальше, по самое горло. Утону, как в высоком сугробе. Неприятное чувство, когда совершенно не на что опереться…

За спиной неприятно чавкнуло несколько раз, и не успела я оглянуться, как Богдан схватил меня под мышки и вытянул на землю.

Крепкая опора под ногами привела меня в неописуемый восторг. Непередаваемое чувство облегчения! От волнения я закрыла глаза, обмякла всем телом и как кукла повисла в чужих руках.

– Майя, все в порядке? – раздался над ухом встревоженный голос Богдана.

– Да, да, – тут же отозвалась я, открыв глаза. Сейчас было нечто намного более важное, чем мое предобморочное состояние. Нужно было спасать мальчишку! Богдан уже осторожно опустил меня на траву и двинулся в сторону болота. От кислого запаха водорослей закружилась голова. Над головой громко зудели комары.

Мальчишка увяз по пояс в самом начале болота. Далеко зайти не успел. Видимо, сорвался с поросшей мхом кочки и угодил в болотное окно.

– Вас Борька послал? – ослабевшим голосом спросил парнишка. На вид ему было не больше двенадцати. – Борька обещал на помощь позвать. Грибы ведь пошли. Я один белый нашел…

Богдан, осторожно перепрыгнув несколько кочек, остановился на той самой, с которой угодил в болото мальчик, и теперь не двигался с места. Продолжал стоять, широко расставив ноги, и хмуро сверху вниз смотреть на подростка, который, кажется, уже начинал бредить.