Ты мое счастье

Я покраснела. Ну, разумеется, не обидит. Прямо как солдат ребенка из одной небезызвестной поговорки. Ведь, как вчера выяснилось, именно так он ко мне и относится. Как к ребенку. Не было между нами ничего и быть не может. Не считая «кинематографичных» поцелуев. Но то были просто случайности…

– Ма-ам, – тяжело вздохнув, начала я. – Ты не поняла. Мы просто дружим. Он меня не любит.

– А ты его?

Я воровато оглянулась на дверь, за которой по-прежнему слышались голоса.

– Люблю, – тихо призналась я. – Вот угораздило же!

Мама как-то печально рассмеялась.

– Возвращайтесь скорее, Маюш. Ты ведь помнишь про вечеринку в честь твоего дня рождения? Жду вас вместе с Богданом. Наконец мы с тобой поговорим по душам.

Родной и самый любимый голос мамы едва снова не довел меня до слез.

– Мам, я скучаю по всем.

– И мы скучаем. И очень тебя ждем.

Умывшись и переодевшись, я отправилась на поиски хозяина дома и Богдана. Обнаружила их суетящимися на кухне. Орион тут же путался под ногами. Когда я зашла, все трое забавно замерли по стойке смирно. На столе в сковороде дымилась яичница с сосисками и помидорами.

– Доброе утро, Сергей Вячеславович, – улыбнулась я. С Богданом-то мы уже виделись. Я протянула Волкову телефон.

– Майя, Богдан сказал, что у тебя сегодня день рождения. А мне вас с утра и угостить нечем, кроме яичницы и чая с зефиром.

– С зефиром, который она, оказывается, не любит, – подал голос Волков.

Мы с ним переглянулись.

– Зато чай высший сорт! – радостным голосом сообщил Сергей Вячеславович. – Из настоящего самовара.

– Что вы, не нужно было… – смущенно залепетала я, усаживаясь за стол. За окном послышался громовой раскат.

– Да я чего? Я только чаек нам организовал, – улыбнулся мужчина. – Пока во дворе самовар раздувал, Богдан яичницу сделал.

Волков в это время толстыми ломтями нарезал черный хлеб.

– Какой молодец, – покачала я головой, поглядывая на парня.

Чай из самовара пах дымком и лесом. В жизни такого вкусного чая не пила. Сергей Вячеславович за время нашего завтрака рассказал, что сейчас находится в отпуске, а так обычно каждый день встает в пять утра, чтобы за два с половиной часа добраться на работу до города.

– Надолго планируете там остаться? – спросил он у нас.

– Думаю, быстро управимся, – помрачнел Богдан.

Я посмотрела на Волкова с подозрением. Что это еще означает? Может, дурное предчувствие?

По дороге в город капли дождя все же монотонно защелкали по стеклам. По полям стлался уже осенний туман. Я снова натянула на себя худи Богдана, ведь никаких теплых вещей у меня с собой не было. Расположившись вместе с Орионом на заднем сиденье, грызла яблоки, который Сергей Вячеславович дал нам в дорогу. Изредка перекидывалась фразами с водителем. Богдан же весь путь молчал.

Сергей Вячеславович довез нас по адресу до самого подъезда. Оказалось, что отец Богдана живет поблизости от ветеринарной клиники. Мы остановились у ничем не примечательной серой девятиэтажки.

Перед тем как попрощаться, мы с Сергеем Вячеславовичем обменялись контактами. Я пообещала периодически звонить и узнавать, как дела у «моего» щенка. Новоиспеченный хозяин пса заверил меня, что с Орионом все будет просто замечательно. Да я и не сомневалась в этом. Когда машина отъезжала, я провожала щенка грустным взглядом. Тот прилепился к окну и заливался громким лаем. Что ж, вот и всё…

Дождь к тому времени разошелся. Я оглянулась и посмотрела на Богдана, который в эту минуту был бледным и испуганным. У меня от волнения тоже защипало в носу. Я подняла глаза на окна третьего этажа.

Капли дождя стегали по лицу, попадали за шиворот. Я, поежившись, кивнула на крыльцо:

– Может, все-таки уже пойдем?

Волков так и не сдвинулся с места. Лишь отбросил светло-русую намокшую прядь со лба.

– Ну? – поторопила я. – Бо, идем же.

Впервые я назвала Волкова так, как обычно зовет его мама. Но Богдан на это никак не отреагировал. Тогда я осторожно взяла его за руку и повела за собой, как маленького ребенка.

– Не бойся, я рядом, – шепнула я.

Мы без проблем проникли в темный подъезд – кодовый замок на двери не работал. Внизу, под лестницей, что-то подозрительно шуршало, но сейчас было не до этого. Не дожидаясь лифта, мы поднялись на третий этаж и остановились у железной двери. Поняв, что Богдан так и не собирается «отмирать», я первой нажала на кнопку звонка. Раздалась птичья трель.

– Кто? – послышался детский звонкий голос из-за двери.

Я посмотрел на Богдана. Тот молчал, будто язык проглотил. Тогда я громко проговорила:

– Позови, пожалуйста, кого-нибудь из взрослых!

Замок щелкнул, и мальчик тут же сам открыл дверь. Взрослых поблизости мы так и не увидели. Щуплый, светловолосый, он чем-то напоминал Волкова в детстве.

Внезапно до нас донесся рассерженный мужской голос:

– Богдан!

Волков даже вздрогнул. Тогда я с волнением посмотрела на парня и, нащупав его ладонь, ободряюще сжала.

– Богдан, зачем ты открыл? Меня не дождался… Здравствуйте.