Ты мое Солнце

— Я попрошу водителя отвезти тебя. Отдохни сегодня, а завтра приезжай опять. Все будет хорошо, — Эд обнимает крепко, дарит ей надежду. А сам умирает из-за лжи, которую теперь он будет нести до самой смерти.

Глава 51.

— Ты что творишь? — Эд расхаживает по большой палате, мерит ее шагами, то и дело задевает стоящие на его пути предметы.

— Что не так? — Сергей поворачивается к другу и выпускает мутную струю дыма прямо в центр палаты. Сигаретный дым на фоне холодного света ламп кажется еще плотнее. Эд наблюдает за кумаром и машет руками, чтобы развеять этот смог.

— Во-первых, тебя только утром отключили от аппаратуры, а ты уже ходишь, да еще и внаглую куришь.

— Я же в окошко, — смеется Сергей. — Да и твой доктор-мучитель сегодня не дежурит.

Сергей снова затягивается, прикрывает глаза от удовольствия и новой дозы никотина, выпускает тонкую струйку в щель окна. Ветер подхватывает дым и развеивает в тени вечера. В окне отражается бледное худое лицо, до сих пор покрытое синяками. Сергей не может смотреть на свое отражение и отворачивается.

— Во-вторых, — продолжает возмущаться Эд, пропустив колкость о докторе мимо ушей, — тебе нельзя перенапрягаться, а я видел сегодня целую делегацию, которая выходила из твоей палаты, — Эд останавливается у окна, выхватывает недокуренный бычок из пальцев Сергея и затягивается едким дымом. Друг морщится от такой наглости, но позволяет Эду эту шалость. — Ты можешь хотя бы слушаться Даниила Станиславовича, если мои слова ничего для тебя не значат, — парень выкидывает бычок и плотно закрывает окно, смотрит в теплые глаза друга и спокойно добавляет, — я переживаю за тебя намного сильнее, чем ты думаешь.

Сергей театрально закатывает глаза, уставший от нравоучений. Облокачивается на подоконник, смотрит на друга. Вот он стоит такой, весь домашний, в уютных спортивных штанах и растянутой футболке, которую ему привезли ребята из дома. Смотрит на него спокойным взглядом, такой привычный и родной, а внутри буря и хаос, которые он тщательно скрывает от всех. Сергей видит его и безгранично благодарен ему за опеку, впрочем, как и всегда, с самого детства.

— Как скажешь, папочка, — хмыкает Сергей, отрывается от холодного подоконника и шаркающей походкой направляется к кровати, поправляет больничную пижаму и забирает с собой холод. Откидывается на мягкое облако подушек и тихонько рычит от пронзительных ощущений. Эд остается у окна, подбирает слова для третьего.

— В-третьих, — он замолкает, набирается смелости, знает, что давит на больное, но по-другому не может.

Сергей слушает, внимательно припадает губами к кромке бокала, пьет мелкими глотками воду, а сам мечтает о виски. Знает, о чем будет говорить Эд.

— Нет, — произносит Сергей, прерывая друга на полуслове. Ставит бокал на тумбочку и берет телефон, дает понять, что разговор окончен.

— Что нет? — злится Эд, проходит к дивану, садится напротив кровати, расставляет широко ноги и упирается в колени, так ему легче дышать. — Почему ты уперся? — он взмахивает руками от возмущения. — Я же тебе уже все объяснил. Ребята провели расследование, проверили видео. Оно не что иное как фальшивка. У нее ничего не было с тем парнем, — без стеснения врет. — Пойми, Виктору все это было на руку. А ты, как дурак, упирается. Поговори с ней, — парень поддается вперед, жмурится от тупого приступа кашля. — Сергей, она же каждый день приходит, позволь ей поговорить с тобой и все объяснить.

Эдуард не выдерживает, поднимается и подходит к изножью кровати. — Ты меня слышишь? — он бьет по борту, отвлекает Сергея от телефона. — Ты же ее любишь.

Сергей резко откидывает телефон в сторону, поднимает голову на друга. В глазах лед обволакивает радужки, пронзает Эда насквозь.

— Я тебе уже говорил, но повторюсь, — голосом можно гвозди забивать. — Я не хочу ее видеть, — равнодушно.

Эд смотрит в черные узоры в глазах друга, не понимает, почему Сергей так себя ведет.

— Знаешь, Сергей, я тебя не понимаю, — парень подходит ближе, наливает себе воды и осушает бокал одним глотком. Капли стекают по шее и пропадают под воротом футболки, остужают вмиг родившуюся злость.

— На что ты обижаешься? На глупые фото, которые оживила твоя больная фантазия, и ты в них так поверил, что не можешь отпустить? — Эдуард склоняется к Сергею так близко, что его горячее дыхание обжигает шею. — Хочу напомнить тебе, что ты тоже не чист перед ней, — шепотом, чтобы никто не услышал. — И твоя вина гораздо больше, чем ее, — Эд отстраняется от кровати, поправляет штаны, которые повисли на самых бедрах.