Ты мой

Я выдергиваю руку из его ослабшей хватки, разворачиваюсь и ухожу. С меня хватит. Но с Аарона, видимо, нет. Он идет за мной, продолжая окликать. Мне сейчас безумно хочется накричать на него, высказать все, что я о нем думаю. Но если я остановлюсь, если поддамся своим эмоциям и чувствам, все выйдет из-под контроля. И рухнет та последняя стена, за которой я все еще пытаюсь прятаться.

– Эмма, пожалуйста…

И я все-таки взрываюсь. Стоя прямо посередине тротуара, я разворачиваюсь к Аарону и начинаю кричать:

– Что «пожалуйста»? Что? Что ты от меня еще хочешь?

– Давай вернемся и спокойно поговорим? – Голос хоккеиста спокоен, как и он сам. Я же сейчас похожа на бомбу, которая вот-вот взорвется.

– Я никуда с тобой не вернусь! Слышишь? Никуда! – Я подхожу к нему и тычу пальцем в его грудь. – Я еще раз повторю! Я хочу, чтобы ты исчез из моей жизни! Исчез! Слыши…

Но я не успеваю договорить. Аарон неожиданно целует меня в губы. Я пытаюсь разорвать поцелуй, но Бэйкер прижимает меня к себе, не давая возможности отодвинуться ни на дюйм. И тогда я сдаюсь. Не только потому, что он держит меня мертвой хваткой, но и потому, что мне это нравится. Я отвечаю на его поцелуй и ломаю последнюю стену.

Глава 12

Мне необходимо несколько секунд, чтобы прийти в себя после его поцелуя. Такого горячего, опьяняющего и в то же время нежного. Аарон смотрит на меня, и под его пристальным взглядом мне становится еще жарче.

– Успокоилась?

Я стыдливо опускаю взгляд. Мне стыдно не из-за поцелуя, а из-за того, что во время него я успела придумать себе. И эта мысль отрезвляет меня. Я поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом. Я замечаю, что Бэйкер пытается понять, что сейчас происходит со мной. Но я не позволю ему этого сделать.

– Да.

Он улыбается победной улыбкой, но мне очень хочется стереть ее с его лица.

– Но целуешься ты так себе.

Он мрачнеет. Очко в мою пользу. Я изо всех сил пытаюсь не засмеяться, но у меня не получается. И я заливаюсь смехом.

Видел бы Аарон сейчас свое лицо. Злость, удивление и… интерес? Впрочем, не важно, потому что он явно поражен. Хоккеист смотрит на меня и молчит до тех пор, пока я не перестаю смеяться. А затем выдает то, что уже поражает меня:

– Ну и кто целуется лучше меня? – Он приподнимает бровь. – Неужели твой бывший?

Я замираю. При упоминании о нем все внутренности скручивает в тугой узел. Когда мне уже станет все равно? Очень надеюсь, что совсем скоро.

Гордо подняв подбородок, я говорю первое, что приходит мне в голову.

– Нет, – расплываюсь я в хитрой улыбке. – Понятия не имею, кто он, столкнулись на танцполе вчера.

В глазах Аарона теперь горит огонь. Но он тушит его сразу же. А я тут же жалею о том, что сказала. Почему я не могу сначала думать, а потом говорить?

– Ты целовалась еще с кем-то в ту ночь?

Я больше не узнаю его голос. Он другой. Резкий, грубый и настолько холодный, что по телу пробегает дрожь. Мне хочется провалиться сквозь землю, исчезнуть и никогда больше не слышать его.

Бэйкер выжидающе смотрит на меня, а я продолжаю молчать. А что говорить? Признаться, что я просто хотела его позлить? Что меня взбесила его улыбка? Почему в таких ситуациях мой мозг не может так же активно придумывать всякую ерунду?

– Эмма, я жду ответа! – напоминает он мне.

И я сдаюсь.

– Нет, – разворачиваюсь и ухожу.

Не хочу больше смотреть на его довольное выражение лица.

Злая на саму себя, дохожу до кампуса, но, проходя мимо машины Аарона, останавливаюсь. Нет, я не проиграю в этой битве. Я знаю, что он не шел за мной. Слышала, как он развернулся и, видимо, вернулся в дом. Поэтому в ближайший час его точно здесь не будет.

Улыбнувшись самой себе, я достаю из сумочки красную помаду и со стороны водительской двери рисую большого злого человечка с клюшкой в руках. С пассажирской стороны пишу «САМОВЛЮБЛЕННЫЙ ЗАСРАНЕЦ». Ну и не могу же я оставить эти художества без подписи. Аарон и так поймет, что это сделала я, а вот студенты, которые будут проходить мимо, – нет. Поэтому, аккуратно забравшись на капот, на лобовом стекле большими буквами оставляю последний штрих: «С ЛЮБОВЬЮ, ВЕДЬМА». И кладу помаду между стеклом и правым дворником.

Мысленно даю себе пять и спрыгиваю с машины. В последний раз взглянув на свое произведение, делаю фото на память и с высоко поднятой головой направляюсь в общежитие. Теперь главное – запереть дверь в комнату, а еще лучше съехать куда-нибудь на несколько дней. Почему-то мне кажется, что месть Аарона будет жестокой.

Из окна моей комнаты немного видно парковку. И машина Аарона слегка попадает поле зрения. За то время, пока я добралась до комнаты, там уже успел собраться народ. Они смеются и делают снимки. Среди толпы я замечаю Лэндона, который также фотографирует машину. Они с Аароном играют в «Викингах», и, осознав это, я перестаю улыбаться. Он сейчас отправит ему фотографии, и Бэйкер окажется здесь сию секунду.