Ты мой дом

Дема рычит. Выпрямившись в полный рост, он закрывает меня собой.

— Я сказал, она останется со мной.

Воцаряется тишина. Мне страшно, потому что я не вижу лиц полицейских. И тишина эта настолько волнительная, что меня начинает тошнить.

— Давид, — произносит устало Исай. – Она с нами, давай, говори, ради чего весь это праздник.

Полицейский еще несколько секунд прожигает Демку взглядом, а потом разворачивается, направляясь к окну. Внимательно посмотрев во двор, закуривает сигарету.

— Иди сюда, — Демид притягивает меня к себе, обнимая.

— Все нормально? – всматривается в мои глаза с тревогой.

Я киваю в ответ. Чувствую острую боль в груди, когда вижу новый наливающийся синяк на его скуле.

Омоновец проходит мимо нас, подбирая с пола автомат.

— Мы с тобой еще не договорили, пид*р, — рычит на Демида, а тот, словно и не замечает его слов. К себе меня прижимает, и глаз не сводит с моего лица.

— Я так понял, ты за своей долей? – снова начинает разговор Исай. За все это время он даже ни разу не посмотрел на меня. За что я ему благодарна. Пусть свалит уже из нашей с Демой жизни.

— Ну и, что ты устроил Гесс? — смеется тот самый Давид, направляясь к Исаю. — Мало того, что отправился на такое дело и меня не предупредил, так еще и с гайцами на дороге подрался.

Исай ухмыляется, задумчиво потирая подбородок.

— Слушай, ты же не думал, что мы будем посвящать тебя во все дела. Мы же не законные супруги, чтобы в личном копошиться.

— Личном? – ухмыляется мент. – Мне тут звонили сверху, говорят, спалился твой боец, - кивает на Дему. – Все стрелки на вас, Исай. Котов рвет и мечет. Ты же знал, что у него подвязки в генеральной?

На этих словах мне становится страшно. Я сжимаю ладонь Демы, уже понимая, что он может попасть в огромные неприятности из-за того, что заступился за меня.

— Ты думаешь, я интересуюсь, кто с кем трахается и кому дает? Да пох*й мне, где у него подвязки. На эти случаи у меня есть ты, и я исправно плачу тебе, Давид, – Исай говорит с ним на равных, и менту это не нравится.

— А мне кажется, ты стал все чаще оставлять меня за бортом, Исай, и мне это не нравится. Значит, как от тюрьмы тебя среди ночи – так спасай, гаишникам рот закрывай, а делом со мной поделиться, так это не к тебе.

Исай смеется.

— Я понял, хорошо. Твои предложения.

Мент осматривается по сторонам, пробегает задумчивым взглядом по всем присутствующим.

— Пять тысяч зеленых

— Сколько? — не выдерживает Амир, Мирон начинает смеется. А я прижимаюсь к Демиду, и в его руках меня немного попускает. Только сейчас осознаю, что Исай знаком с этим полицейским, и, судя по всему, сейчас вопрос решится деньгами.

— А губа у тебя не дура, товарищ майор.

Мент чиркнул зажигалкой, задумчиво смотря на ее пламя.

— Так ты не забывай, что мне еще с гайцами решать. Ты их здорово потрепал ночью. Куда мчался то так?

Исай на мгновение поднимает на меня глаза. Я тут же отвожу взгляд в сторону.

— Отпусти моих людей, пусть воздухом подышат, - произносит он задумчиво. — А мы с тобой обговорим все нюансы.

Полицейский обернулся и сделал знак омоновцу, чтобы тот вывел нас. Амир с Мироном неспешно направились к выходу. А я все стояла и смотрела на Исая. Тот курил. То и дело подносил к губам сцепленные наручниками руки. Его взгляд черных глаз ни на мгновение не отпускал меня. И почему то мне казалось, что сейчас он прощался со мной.

— Идем, - из мыслей вырвал голос Демы. Я подняла на него глаза, и кивнула согласно. Все, чего я сейчас хотела – вернуться с ним домой и продолжить жить свою спокойную и размеренную жизнь без бандитов и ограблений.

Когда мы вышли из здания, омоновец снял с каждого из нас наручники. Пока он снимал их с Мира, тот смотрел на мужчину с ухмылкой.

— Вот так, води дружбу с вами, с мусорами. Заявляетесь без предупреждения, да еще и так грубо себя ведете, — цокнул он недовольно.

Омоновец, снявший к этому времени балаклаву с лица, усмехнулся.

- Я испытываю те же эмоции, Гесс. Поверь мне, ты последний человек, с кем бы я хотел иметь дружбу.

Амир, ни слова не говоря, отходит в сторону и набирает на телефоне чей-то номер.

Как только с меня сняли наручники, Демид тут же притянул к себе и повел в сторону. Мы подошли к небольшому парапету. С нашего возвышения расстилался красивый вид на город. Вдруг подул холодный ветер, я задрожала.

— Иди сюда, — Дема притянул меня к себе и, расстегнув полы куртки, обнял.

В автозаке Мирон отдал мне свою куртку, она достаточно длинная, чуть выше колен, но стоять с голыми ногами на ветру достаточно зябко. Но и Дема одет только в штаны и куртку.

— Не надо, ты замерзнешь так, — я пытаюсь вырваться, но он с силой удерживает меня, его губы касаются моей шеи.

— Дрожишь вся, не хватало еще заболеть. Стой и не спорь со мной, — требовательный и такой горячий шепот лишает меня сил на сопротивление.

Дема обнимает меня со спины, а я кладу голову на его плечо и выдыхаю. Неужели все позади? И что будет, когда Исай выйдет из этого здания? Надеюсь, драки больше не будет. Демид словно слышит мои мысли. Чувствую, как его руки сжимаются на мне.