Ты мой дом

Демид вернулся к Мире. Как только уназ о болезни, понял, что Мира – та кто ему нужна. Всегда была нужна. И словно только сейчас я окончательно убедилась, что это конец. Он на самом деле больше не позвонит и не придет, он больше не посмотрит на меня так, как смотрел последние недели. Потому что теперь все встало на свои места. И самое ужасное то, что моя боль –постыдная и неправильная.

Моя сестра счастлива, на пути к выздоровлению. Она снова обрела того, кто был с ней рядом все эти годы. Так разве могу я быть несчастной? Лия, ты такая жалкая, что даже оплакать свою любовь не можешь. Даже слезы по ней – вина.

Я ведь должна быть счастлива. Любовь это не про «брать», верно? Любовь это жертвовать, отдавать ради кого-то. И моя любовь не смога позволить Демиду сломать себе жизнь. Все правильно, все встало на свои места. Демид получит пояс, и станет чемпионом, он избавился от боли, и обрел мою сестру снова. Мира выздоровит и ради Демида будет держаться, и все будет хорошо. Разве это не то, чего ты так хотела, Лия? Разве не то, о чем мечтала и к чему шла?

Почувствовала на плече чью-то руку. Вздрогнула, подняв голову. Рядом стол Мир. С недовольным лицом изучал меня.

— Ты опять ноешь, мелкая? Бл*.. бесит то как – процедил сквозь зубы, опускаясь на свободный шезлонг.

Я заметила, что на нем сейчас была надета мотоциклетная экипировка.

В голове вспыхнули воспоминания гонок по трассе, и скоростной езды Демида. Помню, как по венам гулял адреналин, как это будоражило кровь. Помню состояние странного, удивительного счастья в тот момент.

Смахнув с лица слезы, произнесла то, что никогда бы не осмелилась сказать Мирону.

— Мир, можно с тобой прокатиться?

Гесс покосился на меня с задумчивым взглядом.

— Почему бы и да? – он поднялся с шезлонга и протянул мне ладонь. – Все лучше, чем киснуть, верно?

* * *

Ветер трепал волосы, ударяя в лицо. Под нами страшным зверем урчал мотор байка. Я прижималась к Мирону изо всех сил, от страха закрывая глаза. И когда в очередной резкий поворот захватывало дух, и сердце делало остановку для того, чтобы в следующую секунду рвануть еще быстрей, я сжимала пальцы на его кожанке, едва ли не визжа от восторга.

Я жила в эти секунды. В опасные мгновения, когда, казалось бы, жизнь на волоске, меня отпускало. Не было этой огромной дыры в груди, не было сосущего чувства внутри. Не было боли...

И пусть на байке был не тот, кого жаждало мое сердце, и пусть я знала, как только закончу поездку, боль вернется, я цеплялась за эти мгновения затишья. Я жила именно в этот момент, сейчас, а что будет потом для меня не было важным.

Мы заехали на мост через реку. Мир вдруг резко затормозил, съехав к обочине.

Поставив байк на подножку, он слез с него и стянул шлем.

— Идем, — на губах мужчины искрилась хитрая улыбка. Дрожь пробежала по коже от его взгляда. Но спорить мне не хотелось.

Я последовала его примеру. Оставив шлем на мотоцикле, отправилась за Гессом к железному ограждению.

Он вытянул сигарету, и закурил. Ветер трепал его распущенные волосы. Я смотрела на его хмурый лоб, на напряженный взгляд, направленный на линию горизонта и думала о том, что Мир оказался самым близким мне из братьев. Он дружил с Демой, я любила его... Мы с ним словно связаны нитью.

— Ты в подавленном состоянии, и это меня тревожит, — произнес, так и не повернувшись.

Я наклонилась через парапет, у меня закружилась голова. Высота моста была метров двадцать. Под нами распростерлась темная гладь воды. От сильного ветра стало совсем зябко, и я интуитивно обняла себя.

— Не думала, что кому то из вас есть до меня дело.

— Ты права, никакого дела нет, — повернулся и ответил, словно ни в чем не бывало. – Но ты связана с нами, впереди общее дело, и мы как единый организм. Если болеет какой-то орган, страдает и все тело. Так и мы. Все должно быть четко отработано, только тогда мы сможем справиться даже с тем дерьмом, в которое нас пытается окунуть Исай. Это дело не из легких, и ты рискуешь не меньше нашего. В доме у Олега в этот вечер будет тусовка. Ты будешь официанткой, а мы... мы зайдем с черного входа с масками на лице. Обчистим его хранилище. Вынесем всю наличку, которую этот идиот хранит в своем доме. Плюс, нам нужен компромат на него, видеозапись. Она тоже есть в той самой комнате. Компромат обезопасит нас от мести Котова. На случай, если он узнает о нас.

Мне было не по себе от всего того, что сейчас описал Мирон.

— Он узнает?

Мир безучастно пожал плечами.

— Не должен, но плох тот план, где ты не подложил десять мягких подушек, на случай падения...

Я молчала. Мир напряженно всматривался в меня.

— Ты боишься...

Я подняла к нему взгляд.

— Это правильно и нормально. Но страх может навредить тебе. Ты должна научиться побеждать его, научиться получать кайф даже от этого чувства. Это ведь нормально, мы все немного боимся, — Мир затушил окурок о парапет и швырнул его с моста.