Ты – мой главный соперник

– Перестань. Восемь утра – еще не конец света. Мне все равно через двадцать минут на тренировку собираться, мы же еще в «Луче». Просто подожди.

Лина смиренно ждала, прислушиваясь к объявлениям остановок, чтобы не пропустить нужную. Хотя у бабушки, как она считала, где-то в глубине мозга вшит датчик, который не позволит проспать.

– Итак, почему ты не попрощалась со мной?

«С козырей зашел», – подумала Лина.

– Я уже писала тебе. Увидела, что ты с Катей, и не стала мешать. Все-таки вы…

– Катя пришла, чтобы предложить сойтись снова, но я отказал. Дважды на одни и те же грабли наступать не стану, я же не идиот. Но почему у меня такое чувство, что я обидел тебя?

– Нет… – только и сумела выговорить Лина.

– Лина, – произнес Вадим с нажимом. – Пожалуйста, будь со мной честна. Мне казалось, мы поладили.

– Я… я не думаю, что хочу говорить об этом по телефону.

На том конце повисло молчание, и Лина испытала жуткую неловкость, пожалев, что вообще набрала его номер.

– Ладно, сейчас моя остановка, пора выходить. Пока, Вадим.

– Постой, Лина.

– Да?

– Я бы хотел…

– Линусик, так вот ты где! Следующая наша! – Ксения Игоревна с модным рюкзаком за плечами вывалилась в тамбур. В правой руке она держала Линину сумку. – Болтаешь с кем-то? Ну-ну, не мешаю.

– Ладно, мне и правда пора, потом поговорим.

И Лина отключилась, не дождавшись ответа Вадима. Ее мучила лишь одна мысль: почему так сложно признаться другому человеку в своих чувствах? Да еще парни не понимают очевидных для девушек намеков. Разве не ясно, почему она хотела прогуляться с ним, не ясно, почему сама звонила? А может, он считает это дружеским жестом?

Электричка с грохотом остановилась, размалеванные маркером двери разъехались в стороны, и Лина первая соскочила на платформу, чтобы помочь бабуле. Состав тронулся, а перед бабушкой и внучкой открылся прекрасный вид на зеленые поля и аккуратные домики в отдалении. Лине почему-то вспомнились любимые аниме, и только песни из мультика Миядзаки на фоне не хватало.

Они спустились по разбитым ступеням к узкой вытоптанной дорожке и зашагали в сторону дачного поселка. Лина отбивалась от назойливых мушек, которых бабушка Ксюша, казалось, не замечала. В воздухе витали ароматы полевых цветов, а из раскинувшегося неподалеку леска доносился щебет птиц.

По пути Лина связалась с тренером и предупредила, что на паре тренировок не появится, так как уехала к родне помочь по хозяйству. Тот не возражал, как сделал бы прежний тренер, а только порекомендовал не перетруждать мышцы, ведь к августовскому финалу она должна быть в отличной форме. Четыре пропущенных от Вадима Лина проигнорировала, полагая, что тот хочет сказать ей нечто вроде «давай будем добрыми друзьями».

Дача Ксении Игоревны располагалась около мелкой речушки за невысоким холмом. Дома двух других соседей сейчас пустовали, и бабушка объяснила это тем, что семьи уехали за границу.

– Я поэтому тебя сюда и потащила, чтобы ты спокойно к экзаменам подготовилась и свежим воздухом подышала. В моей квартире постоянно грохот от соседей стоит, невозможно сконцентрироваться.

Лина не стала расстраивать бабулю, что кроме нее этот грохот больше никто не замечает.

Сеть тут ловила плохо: всего одно деление на экране, поэтому отчасти Ксения Игоревна была права: без интернета и приставки Лина в самом деле подготовится к экзаменам намного быстрее.

Бабушка отворила зеленую облупившуюся калитку, сразу же отметив, что покрасит ее за эти два дня. Потом прошлась вдоль дома, поглядывая на заросшие клумбы.

– Дед любил цветы, а я терпеть не могу. Нужно тут посадить что-нибудь существенное, вроде огурцов или помидоров.

Они обошли здание, оказавшись под крепким навесом, поднялись по пыльным ступенькам и отворили крепкую металлическую дверь, за которой была еще одна.

– А грибочки-то стоят. Поняли, паршивцы, что воровать у меня не нужно.

– Что за грибочки? – не поняла Лина.

– Да вот же, тут. Какие-то особо одаренные воровали у меня закатку, а я возьми да закатай поганок. Думала, своруют, пусть отравятся, может, тогда поймут, что это не хорошо.

– Ты че, бабуль, подсудное дело, – нахмурилась Лина, покосившись на темные банки около крыльца.

– С чего это? Моя территория. Мои банки. Мои поганки. Может, я сама их жру, может, люблю их и не травлюсь. А может, решила к своему деду отправиться, кого это касается вообще. Нечего воровать с моей территории.

Лина покачала головой, еще раз отметив, что бабуля у нее человек особенный.

– Ты ничего не боишься, да? Не пойму, отвага это или глупость.

Ксения Игоревна крякнула сугубо по-старчески и подмигнула Лине.

– Никогда не знаешь, что жизнь тебе приготовит, и вертишься как можешь. Я вызывала местную полицию. А толку? Покрутились, повертелись, а кражи продолжились. А теперь, вот, боятся, похоже. Думают, наверное, а вдруг она и в другие закатки поганок накатала.

Лина пожала плечами, выражая полное равнодушие к судьбе горе-воров. Ее тревога касалась только бабушки. Не хотелось, чтобы та на старости лет угодила в тюрьму за отравление.