Ты – мой главный соперник

В вестибюле царила суматоха: финальные игры как-никак. Все уже точно знали, что первое место остается за «Титаном», но вот кто займет второе?

Голос сумасшедшей Гысь разлетался, кажется, по всем этажам. А когда Лина завернула за угол, чтобы попасть в жилое крыло, то увидела тренера «Факела», стоящую вплотную к двум девочкам из команды. Те держались за красные щеки и тихонько плакали. Одной из них была подруга Кати, самого же капитана поблизости не оказалось.

Лина не могла просто смотреть на безобразие и, прикинувшись дурочкой, подбежала к троице.

– У девочек травмы?! Позвать врача, Людмила Эдуардовна?

Тренер дернулась, будто ее ударило током. Секунд пять она пыталась прийти в себя. Потом, сдерживая очередную волну гнева, но уже по отношению к Лине, сунувшей нос не в свое дело, она, растягивая гласные, произнесла:

– Нет, дорогая, все хорошо. Девочки просто переживают перед матчем с вами.

Сказав это, она дернула и одну, и вторую за руки и потащила за собой. Лина проводила их взглядом, а затем покрутилась в поисках камер наблюдения и, о чудо, нашла одну в дальнем конце.

«Интересно, она работает?»

Бросив взгляд на дисплей смартфона и обнаружив, что времени еще вагон, Лина пошла к заведующей административно-хозяйственной частью. Красную табличку на двери сложно было пропустить.

Над должностью значилось: «Анна Эдуардовна Рябова», и Лина, скороговоркой посмаковав ее имя на языке, решительно постучалась. Дождавшись громкого «входите», она открыла дверь и прошла внутрь. Судя по запаху, Рябова уплетала пирожок с яйцом и луком и запивала его томатным соком. На вид ей было лет пятьдесят, а если судить по кольцам из кожи на шее, то и все семьдесят.

– Да, девочка, что ты хотела?

– Анна Эдуардовна, я у вас тут цепочку в коридоре потеряла.

– Та-а-к.

– И вот пришла поискать, а ее нет. Может, кто из моих подобрал или, наоборот, себе присвоил.

– А почему ты решила, что именно в этом коридоре потеряла? – Рябова положила пирожок на сальную салфетку и вытерла руки о полотенце, висящее на спинке стула.

– Когда из туалета выходила, она была на мне, а вот когда в жилое крыло сунулась, поняла, что шею ничего не трет.

– Ну допустим. – Аргумент показался Анне Эдуардовне слабым.

– Я видела, что тут камера есть в конце коридора, можем посмотреть. Это вот-вот произошло. Она же работает вообще?

– Работает-работает, сама техника вызывала. – Анна едва заметно с гордостью выпятила грудь. – Ну пойдем. Там Сережка сейчас сидит, покрутит нам свои пластинки.

Начальница АХО как-то забавно хихикнула, вероятно восторгаясь собственным чувством юмора.

Когда они приблизились к каморке техника, Лина подготовила телефон для записи видео. Она уже прикинула, как ей лучше встать, чтобы записать то, что она увидит на экране, ведь велика вероятность, что Рябова либо пресмыкается перед Гысь, либо и вовсе дружит с ней. Тогда она либо закроет глаза на побои, либо удалит запись сразу же. Лина же хотела оставить доказательство у себя.

Внутри технического помещения было очень тесно. Сергей, тощий и бледный парнишка лет двадцати, сидел, сгорбившись за клавиатурой, и играл в какую-то простенькую онлайн-игру. Рябова с трудом протиснулась между двух гудящих блоков и, случайно толкнув стул парня, громко спросила, чем это он занят. Сергей вздрогнул, беззвучно выругался, но не потому, что его застали за игрой, а потому, что его персонаж умер на поле битвы.

– Да, Анна Эдуардовна? – В его голосе чувствовалось раздражение.

– Девочка цепочку потеряла, глянь, кто тут проходил.

Сергей зашел в нужный файл, где хранились записи за текущие сутки.

– Время? – коротко спросил он.

– Между половиной и без пятнадцати одиннадцать.

Сергей покрутил колесиком мышки и отыскал нужный файл, после чего запустил его. Сначала коридор был пуст, разве что парочка спортсменок изредка пробегали. Анна Эдуардовна в нетерпении застучала ногтями с облупившимся лаком по столу.

– Похоже, ты время напутала, – заявила она.

– Сейчас-сейчас, – с примирительным жестом произнесла Лина.

И на тридцать девятой минуте появилась Гысь с подопечными.

Пряча телефон так, чтобы выглядывал только объектив, Лина начала съемку. Сначала тренерша активно размахивала руками. Она явно ругалась. Потом одна из девочек, кажется, попыталась оправдаться. И тут произошел смачный удар по лицу, да такой сильный, что волейболистка аж покачнулась. Вторая, видимо, то ли заступиться хотела, то ли, наоборот, уйти, но тоже получила удар.

Лина бросила короткий взгляд на Эдуардовну. Та будто превратилась в ледяную статую. Лицо тут же потеряло цвет. И, как позже поняла Лина, дело было не в ударах, а в том, что их видела посторонняя вроде Лины.

– Похоже, я коридоры перепутала, – сухо заметила Лина, убирая телефон в карман. – Извините, что отвлекла от работы.

Лина направилась к выходу, как начальница АХО ее окликнула.

– Ты это… девочка… слышишь…

Лина знала, что она хотела сказать. Что-то вроде: «Ты ничего не видела». Но Лина упорно делала вид, что не понимает и ждет продолжения фразы.

– Я слушаю.