Ты — мой грех

— Малыш, а я ела тоже в семь утра?

— Да. Дядя Рус нас обеих кормил.

Значит, мне тоже нужно пообедать.

— Ты мылась? Тебя дядя Рус купал?

— Угу. Тут шторка в ванной с зайчиками, классная, я даже срисовала и тебе показывала. Дядя Рус задергивал шторку, и сидел в ванной.

— А зубки ты чистишь?

— Конечно! Сама! — возмутилась сестра.

А вот у меня они нечищены. Кошмар. Если не ради себя, то ради сестры за которую я ответственность взяла, нужно приходить в себя.

Мы пообедали, я сполоснулась в душе, разобралась с гигиеной и Диана вытащила меня на улицу.

— Дядя Рус ворота закрыл, нам только во дворе можно гулять, — пояснила Диана. — Без тебя он запретил выходить из дома. А вон там тётя Вера живёт, дядя Рус сказал что если что-то случится — к ней бежать. А еще вот, — сестренка похлопала по бедру, — он мне телефон дал, и часто звонит.

— Дядя Рус хороший.

— Да, он… он как папа, — выпалила Диана. — Наш папа такой был? А братик? Они тоже хорошие?

— Да, малыш. И папа, и Лёша очень хорошие. И дядя Рус на них похож. Все они добрые, ответственные, настоящие мужчины. И поступками доказывают свою любовь, а не словами.

— Ты женишься на дяде Русе?

— За мужчин выходят замуж, Диан, женятся на девушках.

— Да-да, — закивала сестра, ожидая ответа.

— Не знаю, — ответила я дипломатично, хотя ответ подозреваю — Рус поможет мне, и уйдет чтобы забыть как страшный сон. Он большего заслуживает, лучшего. И я даже держать его не стану, права не имею.

Или имею? Руслан дал мне это право, или он просто жалеет меня?

После прогулки мы вернулись в дом, и я, наконец, взглянула на наше временное жилье. Здесь мило, всё уютное, не новое, с историей. Заставила себя внимательно разглядывать обстановку и думать о вещах, а не о своей никчемной жизни.

Диана снова прибежала ко мне. И внезапно сильно обхватила меня за ноги, прижалась всем телом, всхлипывая.

— Ты умираешь? — всхлипнула она.

— С чего ты взяла, малышка?

— Ты не умрешь?

— Нет, — улыбнулась я через силу. — Не понимаю, откуда такие мысли.

— Не знаю. Ты никогда-никогда не умрешь?

— Давай-ка лучше ты мне рисунки покажешь, хорошо? — попыталась я отвлечь сестру и не сразу, но у меня получилось.

До вечера я возилась с сестрой, разучила с ней песенку, а затем мы вышли из дома и прижались к стене дома спинами. За день она пропиталась теплом от солнца. Дианка фырчит, двигает плечами, прижимаясь к стене — она под шубу отделана, неровная, шипастая, и получается своеобразный горячий массаж.

Пожалуй, сейчас мне не хорошо, но терпимо. И жить получается.

Мы надышались чистым воздухом, налопались яблок, отогрелись, прилегли и заснули в обнимку. Проснулась я резко, Дианы в кровати уже нет. Зато Руслан стоит напротив.

— Ты вернулся?

— Как видишь. Как ты?

— Я… нормально. Да, я уже нормально. Даже хорошо.

— Я ужин разогрел, идём есть. Диану я покормил, искупал и уложил спать. Давай, Люба, нужно поесть.

Руслан развернулся, чтобы выйти из комнаты, а я неожиданно для самой себя подскочила, и вцепилась в его руку. Остановила.

— Может, позже? Рус, останься со мной. Я хочу… я тебя хочу. Сейчас.

Руслан взглянул на меня устало, притянул к себе, обнял, но не дал понежиться в своих руках. Буквально через три секунды он разжал объятия, и подтолкнул меня к коридору.

— Ужинать и спать.

— Но…

— Я всё сказал!

30

Меня снова разбудил привычный кошмар: нападение… убийство… кровь… пытаюсь спасти… много крови… очень много! Но добавился еще один эпизод — я протягиваю руки к Руслану, а он отталкивает.

Не хочет.

Разочарован.

Не нужна.

Лежу на кровати, задыхаюсь. Мышцы напряжены, болят, словно я надорвалась. Воздух вязкий, отравленный, густая темнота впитывается в меня, поглощает. Сейчас мне снова больно жить, но мне хочется жить! Очень хочется!

Руслан спит в небольшой гостиной, она же застекленная веранда. На старом диване этот большой мужчина с трудом помещается, приходится лежать в позе эмбриона.

Он устает. Похудел, осунулся, кожа потеряла тот золотистый лоск, который раньше украшал. Нельзя будить, лучше развернуться и уйти, перестать быть эгоисткой.

Но я не смогла. Легла на край дивана, обняла Руслана, и он тут же вздрогнул. Проснулся.

— Что ты здесь делаешь? — спросил хрипло, сонно.

— А ты?

— Сплю.

— В спальню идём, — прошептала, но Руслан и не подумал делать то, что я попросила.

— Иди спать, Люба.

— Только вместе с тобой.

— Что ты хочешь, я не понимаю?

— Тебя. Жить. Забыть. Забыться.

— Хочешь чтобы я тебя трахнул?

— Тебя это ни к чему не обяжет. Хочу быть рядом, — выдыхаю я признания. Касаюсь его кончиками пальцев, чувствую теплое дыхание, жар сильного тела, нежусь. Хоть и рядом с ним но тоскую по нему, по нам. Жалею о нас.

Люблю.

Хочу.

Умираю.

Живу.

Столько всего чувствую, а как выразить не понимаю.

— Плохая идея, Люб. Я устал. А ты не в себе.

— Я совсем противна тебе?

— Глупости не говори, — прозвучало раздраженно и, да, устало.

Пристаю к нему, мешаю отдохнуть но не могу иначе.

— Ты меня никогда не простишь? Скажи, пожалуйста, правду. Я не знаю в качестве кого я сейчас здесь. Ты жалеешь меня, хочешь помочь а потом уйти? Или ты со мной во всех смыслах?