Ты мой грех (СИ)

— Ты не запомнил, Кирилл, — доносится до меня её сдавленный голос. — Я была молоденькой, глупенькой и наивной девочкой. Ничего особенного… Ничего такого, что ты смог бы запомнить.

Блядь! Но я же помню! На каком-то подсознательном уровне помню!

Резко выхожу из неё и разворачиваю к себе лицом. Заглядываю в зелёные глаза девушки… Чёрт! Уверен, что не видел эти глаза раньше! Их сложно не запомнить.

Твою мать, я опять ничего не понимаю!

Взяв Асю за талию, усаживаю на подоконник, развожу её ноги широко в сторону. Вхожу в неё, и мы оба снова задыхаемся… Я — от того, как мне приятно быть внутри неё, а она — потому что я наполняю её собою.

— У нас был только секс, да? — покрывая поцелуями её шею, одновременно дёргаю лиф платья вниз, обнажая упругую грудь. — Сколько раз между нами был секс?

— Один.

Ася выгибается в спине и упирается затылком в стекло. Её пальцы запутываются в моих волосах. Ноготки впиваются в кожу.

— Только один, Кирилл…

— Когда это было? До Олега?

— Да…

Тут пазл опять не складывается. Вроде шёл к своему логическому завершению, но вновь разлетается на мелкие кусочки.

Ася спала со мной до Олега? А до меня у неё был ещё кто-то? Но такого просто быть не может! Разве что… она была…

— Девственница… — эта мысль ошеломляет, дыхание перехватывает, и из меня вырывается лишь хриплый шёпот.

Ася распахивает глаза, смотрит на меня почему-то испуганно. Её пальцы выпутываются из моих волос, руки соскальзывают на плечи.

Теперь мне не нужно её признание. Оно и так перед самым носом. Всегда было!

Хватаюсь за подол её платья. Ася тут же накрывает мои руки своими.

— Кирилл!

— О-о, нет, Ассоль! Я узнаю прямо сейчас!

С силой толкаюсь в неё, заставляя вскрикнуть и вновь запрокинуть голову! Рывком поднимаю платье вверх и впиваюсь взглядом в татуировку.

Маленькая клетка с птичкой внутри. Двери у этой клетки нет.

Я видел эту татуировку всего один раз. Девушка, на которой она была, сказала мне, что мечтает выбраться так же, как та птичка. Я был тогда удивлён, ведь выбраться из клетки без двери всё-таки невозможно. Словно та молоденькая девчонка намеренно создавала этой птичке сложности. Она показалась мне очень глубокой и не похожей ни на кого вокруг. Правда, назвала не своё имя.

Ася с силой сжимает веки, скрывая свои глаза. Я провожу пальцами по татуировке. Глажу низ живота, задеваю клитор, заставляя её трепетать в своих руках и судорожно глотать воздух. Вновь наращиваю темп, пальцами дразню клитор, подводя Асю к краю. Сам я уже давно повис на этом краю, взбудораженный открывшейся действительностью. Сердце грохочет где-то в горле от осознания того, что я был у Аси первым. Первым, чёрт возьми! И мог остаться единственным!..

Она кончает, со стоном прошептав моё имя. Я взрываюсь следом, изливаясь внутри неё. Притягиваю девушку за затылок и накрываю её губы своими. С жадностью поедаю их, смакуя поцелуй. А когда отстраняюсь, Ася, наконец, смотрит мне в глаза. В её взгляде много вопросов, но я говорю лишь одно:

— Ты — единственная девственница, с которой я спал. И я запомнил твою татуировку. И тебя тоже запомнил, несмотря на то, что даже не видел твоего лица. И я искал тебя!

Глава 28

Четыре года назад

Соболев

Как найти девушку, когда знаешь лишь её имя?

Ни цвета волос, хотя она призналась, что они светлые. Ни цвета глаз… потому что зелёный может быть абсолютно разным. От светлого до тёмного. От глубокого, как изумруд, до яркого нефритового оттенка. И всё же была одна маленькая деталь, которую я смог рассмотреть хорошо. Татуировка. Птичка в клетке, у которой нет двери. Но что это мне давало? Ничтожно мало! Только если хозяйка татуировки сама решится ещё раз для меня раздеться, и сделает это при свете дня.

Так как же найти девушку, зная только её имя?

Никак…

Только вот для Кирилла Соболева это было слабым аргументом. Ответ «никак» попросту не принимался.

— Сможешь описать мне её? — расслабленно развалившись на низком диване, смакую виски. Незаинтересованно поглядываю на сцену, на то, как новая стриптизёрша выписывает бёдрами восьмёрки, и ничего при этом не чувствую.

Обнажённое женское тело, пусть даже такое красивое, уже давно стало чем-то обыденным… привычным. Для стояка требуется намного больше, чем танец у пилона. Немного позже я, возможно, уединюсь с этой новенькой и попробую её в деле. Или нет. Не знаю, как пойдёт…

— Описать? — Ян, сидящий рядом, изображает на лице святую невинность.

Издевается… сука! Я уже полчаса говорю с ним о той незнакомке, а он глаза на каждый вопрос выкатывает. Не желает давать то, что мне нужно, просто так. А нужно мне сущую мелочь. Хоть какую-то зацепку, чтобы отыскать её. Для чего? Хрен его знает… Да хоть элементарно, чтобы узнать, как она себя чувствует… После того, что мы сделали. Я сделал!