Ты – Мой Яд

Только едва в мясорубке можно углядеть за тремя чертами. Трое на одного – полный мой проёб. Не успел уловить, как за считанные секунды бритоголовый шакал провел мне подсечку, а второй его друг, подхватив момент, массивной грязной подошвой заряжает в ебло, пока их третий валялся на коленях, очухиваясь и мотая головой.

Заслонив башню руками и, блокируя из вне яростные выпады, пришло осознание, что всё! Даже попытки вырваться не будет. Весь сжался, закрылся и, как в старые добрые начался внутренний отсчёт, ожидая когда все закончится. Мощнейший удар под дых один за другим. Уже трое, возвышались надо мной и, с поразительной ненавистью дробили ногами ребра, брюхо, спину, вызывая слепящую боль с которой давным-давно сдружился, примерился.

– Сукааа! – двухметровый ублюдок, третий из них, утробно рычит и ударной волной проходится по печени, выворачивая наружу все кишки.

Боль в солнечном сплетение. Адская колючая боль во всем теле. Шум усиливался в ушах, черная рябь появилась перед глазами и, тошнота комком подкатывалась к горлу. Один из этих недоносков впивается мне в горло, заставляя задержать в легких больше воздуха.

– Я этого отброса угондошу! Рожу мне разбил, ёбаный пидорас! – задыхаясь, сильнее сдавливает глотку и, неумолимо топит меня в трясине воспоминаний.

– А ну, встал выродок! – батя ремнем со всей силы хуярит по голой пояснице и, тут же вдогонку металлической бляшкой по спине, когда я ничего не подозревая, сего лишь спал на диване.

От боли и неожиданности вскричал и, испуганно слетел со своего места, уставившись в страхе мокрыми глазами на пьяного с жутким перегаром отца.

– Падаль вшивая! Спишь, значит?! Я кому приказал навести порядок в комнате?! – очередной раз замахивается ремнем и кожаной материей наотмашь хлещет по лицу.

От болевого шока грохнулся на колени и, ладонями прикрыв голову, ткнулся лбом в прохладный пол.

– Пап, я убрался… Слышишь? Не бей! – от дикого жжения, казалось, что глаза вот-вот лопнут или вылезут на лоб.

– Ах ты, шваль подзаборная! Спорить вздумал с отцом?! Да я тебя сосунок сейчас со свету сгною! – петлей накидывает ремень мне на шею.

– Я все сделал, как ты просил! Чего ты ещё хочешь?! – со стеклянными глазами от слёз иступлено ору, беспомощно считая, что смогу до него докричаться.

– Чтоб твоя мамаша-сука тебя ублюдка никогда не рожала! Ненавижу ваше продажное отродье! Вы мне всю жизнь искалечили! – затянул на горле кожаный ремешок, вырывая страшный хрип изо рта.

– Пппааап… – заикаясь, плакал и умоляюще его просил. – Паааапппа… пожалуйста… – прежде, чем отключиться, почувствовал, как веки стали свинцовые, плотный туман в голове заполнил каждую клетку мозга, а тело стало невесомым.

– Остановитесь! – в какой-то момент издалека закричала девушка. – Я вызываю полицию! – истошно завопила, за руку вырвав меня на поверхность и заставив болезненно открыть налившиеся кровью глаза.

– Все, валим! Нам нельзя засветится!

Резко все прекратилось, но, спустя мгновение, бритоголовая мразь, подошвой своего ботинка на шнуровке вдавливает ногу мне в лицо и, наклонившись пристально заглядывает в глаза.

– Рожа знакомая … Кого-то ты мне сильно напоминаешь! – шумно шмыгнул носом и гнусно оскалившись, прищурился, пока свора трусливо побежала к тачке.

– Шевелись! – этого черта окликает его кореш, который стоял возле Ренджровера со стороны водительского места. – Сейчас менты прибудут.

– Беги, шакал. Я тебя скоро найду, – глядя в его карие глаза, подмигнул и, в ухмылке растянул окровавленные разбитые губы.

– Может быть… – задумчиво кивнул и безучастно дернул уголком губ. Он смотрел словно сквозь меня. – Только сделать ты ничего не сможешь.

– А это, мы потом на месте решим.