Ты мой! Игры в сторону...

– Да!– Он подмигнул, достав из-за пазухи документы.– Вы трое погибли. Из Манагуа вылетаете, как чета Волошиных, жителей Белоруссии. В Брюсселе куплены билеты на настоящие имена. Для Волошиных в Минск. – Он усмехнулся.– Бедняги опоздают на рейс и отправятся поездом. – Толстые пальцы заправили выпавшую из «хвоста» чёрную прядку за ухо с осторожной нежностью, пообещав. – В Москву прилетите гражданами России.

Нина поцеловала здоровяка в губы, зажав ладонями щетинистые щёки.

– Николай, ты чудо!

Он смутился, став при этом удивительно милым.

– Да, что там. Просто выполняю свою работу.

– И делаешь это замечательно!

– Нинок, прекращай!– Бероев хохотал, наблюдая за смятением друга.– Не вводи в блуд. Бедолага только с женой помирился.– Он обернулся к Стасу.– Видишь, что творит своими маслами. Все у её ног!

Нина улыбалась, прекрасно понимая чего добивается Олег. Он вызывает ревность, желая проверить, что у Жукова с сердцем.

Она обожала хамовитого друга, давно простив ему все обиды. Благодарила Бога за посланных в её жизнь мужчин.

– Идём спать, завтра договорите! – Тащил блондин её за руку в сторону спальни под ухмылки обоих Бероевых.

Жизнь начинала набирать светлые краски.

Они проснулись, когда в глаза ударило солнце. Отдёрнутые с окон портьеры впустили в комнату позднее утро.

Нина с трудом разлепила веки, проклиная радостный оптимизм хриплого голоса.

– Поднимайтесь, засони. Через три часа вылетаем в Брюссель!

– Бероев…

– Я тоже тебя люблю!– Наглая усмешка ФСБэшника моментально вернула в реальность.– Не успеете принять душ и позавтракать, отправитесь в многочасовой перелёт голодными и грязными.

Он бросил на постель три махровых халата.

– Марина просила передать.– А уже на пороге обернулся, вспомнив:– Юлька ждёт тебя, чтоб смыть краску с волос.– Он ухмыльнулся, пожелав напевая:– Всё черное оставь за спиной.

– Так и сделаем!– Стас первым подскочил с постели, начав с места в карьер.– Я о многом успел подумать.

– Во сне?– Нина точно знала, что пробудилась бы, проснись он среди ночи.

– Самое то состояние для принятия новых решений.

– И что надумал?

Он подхватил её на руки, заглянув в большие глаза. Обработанное врачом плечо почти не болело.

– Мы останемся жить в Москве!

Она кивнула, сама не желая в ближайшее время покидать безопасный город.

– Ты развиваешь свой бизнес. Сможешь, наконец, вплотную заняться другими регионами. А я открою спортивную школу или сеть гимнастических залов для детей.

Нина счастливо улыбалась. Вот таким она мечтала увидеть мужа со дня, как разглядела на фотографии живым и здоровым, но с потерянным взглядом, рядом с красивой испанкой.

– Отличный план!– Она втянула родной запах, очищенный от аромата чужих женских духов.

Он хохотнул, подумав совсем о другой причине.

– Хочешь поцеловать грязного голодного мужа?– Белозубая улыбка на пол-лица.

Она боялась спугнуть начавшееся между ними сближение, немного теряясь, что делать в ответ. Тонкая бровь взметнулась вверх.

– Назло Бероеву?

Блондин покачал головой, намеренно не целуя первым. Давая понять, что примет любое её решение. Больше никакого насилия с его стороны, как в той тёмной комнате.

– Просто так. Как положено по утрам между любящими супругами.– Он сделал паузу, уточнив.– Как делала это раньше.

Она слышала в последних словах невысказанный вопрос: «– Ты меня ещё любишь?»

– Конечно! С удовольствием…

Поцелуй был долгим, полным страсти и нежности. Поцелуй – как просьба простить и прощение.

У Нины щемило в груди…

Когда ещё у этих двоих от проявления страсти текли по щекам слёзы?

Маленькие руки дёргали за край короткой шёлковой майки.

Мальчик требовал внимания. Торчащим соскам придётся ждать своей очереди, как и влаге в плавках. Не место и не время.

Она прервала поцелуй, погладив через трусы огромную выпуклость:– прошептав на ухо дрожащим голосом:

– Не сейчас!

– Что ты хотел, дорогой? – Вопрос уже для Мануэля.

Даже скрыться в ванной комнате не было вариантом. Мальчик боялся оставаться один.

Он ничего не сказал, а потянул за руку. Она наспех запахнула халат и отправилась на запах свежезаваренного кофе и выпечки, на ходу объявив Стасу:

– Ты первым мыться. Я потом, за тобой. Похоже, малыш проголодался за ночь.

Самой обжоре тоже хотелось подкрепиться, пусть даже и с нечищеными зубами.

Нина плакала в огромном зале из стекла и бетона, уткнувшись носом в грудь мужа. Навзрыд, не стесняясь проходящих мимо пассажиров. Стас гладил по худенькой спине, повторяя раз за разом:

– Всё кончилось, мы дома! Мы дома, всё позади.

Бероев обнимал Юльку.

Маленькая команда спасения вернулась домой в полном составе и почти без ранений.

Николай остался в Никарагуа улаживать всё до конца.

Виктор исчез из поля зрения уже по выходу из самолёта в Брюсселе. Человек–призрак растворился на просторах Европы, наверняка выполняя очередное задание работодателя.

Меньше всего шатенке хотелось сейчас думать о Павле, но почему-то по отъездам или приездам в Москву он всегда был на слуху. То со словами проклятий, то, как сейчас, с благодарностью у всех на губах.

– Передай Светличному от меня «спасибо».

Олегу вторила Юлька: