Ты мой или ничей

А оно болело, и еще как! Болело так, словно кто-то добрался до него и сдавил жестокой хваткой, от которой невозможно освободиться. А хуже всего было то, что виновата в этом она сама. Хотя она и не желала признаться самой себе – она украдкой урвала восхитительную ночь с Лукасом и в своем воображении превратила ее в то, чем она не была и чем никогда не станет. В начало настоящих отношений. И она ненавидела себя и свое глупое разбитое сердце за непростительную слепоту, недальновидность и невнимательность. Потому что именно об этом и сказал Лукас. Новый Лукас. Холодный, расчетливый и очень жестокий. И как же она защитила себя от этого человека? Упала прямо ему в руки – вот как. Поощрив его заняться с ней любовью, шепча его имя во время ласк и выкрикивая во время оргазма. И тем самым открыв ему свои чувства.

Она с горечью и сожалением подумала о сообщении, которое отправила ему с яхты по пути на Талассу, когда пребывала в радужном настроении. Она поблагодарила Лукаса за восхитительную ночь. Да-да, именно поблагодарила. И добавила поцелуйчики. И еще улыбающуюся рожицу. При мысли об этом у нее скрутило живот.

Теперь ей надо как-то перестать зацикливаться на своем глупом поведении и двигаться дальше. Ей надо быть сильной. Надо избавиться от глупых мечтаний и вести себя как здравомыслящий взрослый человек, каковым она и была. До тех пор, пока Лукас не разбил ей сердце. Она не может сбежать. Она должна его встретить лицом к лицу, когда он наконец вернется, и дать ему ясно понять, что произошедшее между ними ничего для нее не значит. Точно так же, как и для него.

– Пора спать, милая. – Калиста обняла Эффи обеими руками и с нежностью прижала к себе.

– Ой… ну нет, еще не пора, – вяло запротестовала малышка, зевая. Свежий воздух и солнце утомили ее за день. – Я надеюсь, папа приедет завтра. И я покажу ему свою коллекцию ракушек.

– Конечно. Уверена, ему понравится твоя коллекция. Но папа очень занят, ты же понимаешь. У него много работы.

– Знаю… он мне говорил… – Эффи снова зевнула. – Он покупает большие корабли. По-настоящему большие, которые могут плавать по океану и перевозить много разных вещей для других людей.

Интересно. Для Калисты это было новостью. Она и понятия не имела, что он уже снова взялся за постройку своей судовой империи. Хотя она не удивлена. Ведь восстановление семейного бизнеса – главное дело Лукаса. Он прирожденный бизнесмен, умный и успешный.

– А еще он сказал что-нибудь? – как бы невзначай поинтересовалась Калиста. Она понимала, что вытягивать из дочери информацию нехорошо, но любопытство взяло верх.

– Ну… да. – Эффи улеглась на бок и, положив подбородок на локоть, посмотрела в глаза матери. – Но это секрет.

– Надо же. Ну тогда лучше ничего не говори. – Калиста погладила Эффи по голове, выдерживая паузу. Она-то знала, что Эффи пока далеко не мастер хранить секреты. Так что надо просто немного подождать.

– Если я скажу тебе, пообещай, что не расскажешь никому больше.

– Обещаю.

– Ну вот… – Эффи уселась так, чтобы оказаться лицом к лицу с Калистой, и, восторженно блестя глазами, продолжила: – Следующий большой корабль, который папа купит, он назовет моим именем!

– В самом деле?

– Да. Он сказал, что назовет его «Ефимия». Это же мое полное имя, а не Эффи.

– Это очень здорово!

– Да! – Эффи принялась наматывать на пальчики локон материнских волос. – Это ведь, наверное, очень трудно – покупать большие корабли. Вот почему папа так долго занят.

– Может быть. – Калиста снова прижала дочурку к себе. – Пойдем-ка спать.

Она донесла на руках Эффи до ее комнаты, опустила на пол и отослала в ванную чистить зубы. Ожидая возвращения малышки, Калиста присела на кровать и, рассеянно взглянув на прикроватный столик, увидела на нем коробочку, которой раньше не замечала. Взяв коробочку в руки, она открыла ее. От того, что она увидела внутри, ее словно током ударило.

– Что это такое, Эффи?! – воскликнула она, и голос ее перекрыл шум льющейся из крана воды и шуршание зубной щетки.

Эффи тут же вышла из ванной с зубной щеткой в руке.

– А, это… Просто немного папиных волос.

Калиста помолчала, стараясь успокоиться, потом снова взглянула на локон темных волос, лежавший в коробочке.

– И зачем тебе папины волосы?

– Мы с ним обменялись. Он отрезал и дал мне немного своих волос, а я дала ему своих. Папа мне помог, потому что ножницы очень острые.

Эффи вернулась в ванную и поставила зубную щетку в стаканчик.

– Ой! – Калиста увидела в зеркале отражение растерянного лица дочери. – Это ведь тоже был секрет.

– Все в порядке, дорогая. – Каким-то непостижимым образом Калисте удалось говорить спокойно и ровно, но все ее тело начало потихоньку колотить, руки затряслись от осознания того, что сделал Лукас.

– Да ты не волнуйся, мамочка. – Прежде чем лечь в постель, Эффи поцеловала Калисту в щеку. – Это ведь просто немного волос, а у меня-то их много.

– Конечно, милая, много.

Поцеловав дочь в ответ, Калиста уложила ее и потихоньку вышла из комнаты, притворив за собой дверь.