Ты-мои крылья (СИ)

Не помня себя, Стелла звонила по заранее найденным номерам. Объясняла, ждала, пока ей перезвонят… Какие-то минуты, а для нее — целая вечность. Не в силах сидеть и ждать с моря погоды, пошла искать ординаторскую.

— Я по поводу Копестиренского…

— Да-да, Стелла Владимировна, верно? Я как раз к вам иду.

— Долго идете, доктор. А там, под реанимацией, в неизвестности сидят его дочь и мать-сердечница.

— Так и я не без дела сижу. У нас пострадавшие с того же рейса, гражданочка.

Стелла дернула головой и выставила вперед ладонь, будто бы отстраняясь от дальнейших слов врача. Обо всем постороннем она подумает после. Сейчас ее меньше всего заботила судьба остальных пострадавших… Стелла просто не находила в себе сил сопереживать хоть кому-то. Слишком много боли было внутри у нее самой.

— Так, что с Артуром?

— Легкая черепно-мозговая травма, но в большей степени нас волнует ушиб позвоночника. Сейчас начался отек… судить о характере повреждения и перспективах довольно непросто, но… уверяю вас — мы делаем все возможное.

Стелла прикрыла глаза. Она чувствовала, как ее затягивает жуткая черная воронка ужаса. Все вокруг покачнулось и закружилось с бешенной скоростью.

— Вам нехорошо?

— Нет, все в полном порядке, — соврала Стелла, — его жизни что-нибудь угрожает?

— Состояние тяжелое, но не критичное. В скором времени ваш эээ…

— Муж, — подсказала Стелла.

— Ваш муж, — покладисто повторил доктор, — придет в себя. После проведения лечебных мероприятий вероятность полного восстановления двигательной активности очень даже велика.

— Как он… Я не понимаю… Артур ведь спасал людей! Он вышел из самолета последним! Вышел, понимаете! Разве вы не видели репортаж?!

— Нет, признаться, еще не было времени. Впрочем, ничего удивительного в том, что вы говорите, нет. Ресурс человеческого организма в стрессовой ситуации практически неограничен. Да и отека тогда еще не было… такого.

Зарывшись лицом в ладони, Стелла дала себе пару секунд. Сосредоточиться. Отстраниться от всего второстепенного, наступить на глотку собственным страхам и сомнениям. Артур жив. Жив — и это главное. А на ноги поднять… так разве это проблема с их возможностями? И не с таким справлялась… Ей не впервой. Главное, что жив ее родной… любимый. Главное, что рядом… А там… она же всё, что хочешь, для него. Она же вся… для него… Господи!

— И еще… Мы тут с него вещи срезали…

— Срезали? — удивленно моргнула Стелла. Врач отмахнулся:

— Не берите в голову… Так всегда происходит, если тяжелый. Вот… чудом не выбросили!

Мужчина протянул ей боровую коробочку. Дрожащей рукой Стелла ту забрала, но открывать не стала. Это не для посторонних. Это — только их… с Артуром.

— Спасибо, Михаил Юрьевич, — Стелла покосилась на бейджик доктора. — Я знаю, что по закону члены семьи могут находиться в реанимации…

— Ох уж эти законы.

— Там его мать и дочь. Дайте им немного времени. Пусть они удостоверятся, что все хорошо. Пожалуйста! Иначе я…

— А давайте без иначе, Стелла Владимировна, — вдруг развеселился мужчина, — я распоряжусь, чтобы вас проводили.

Стелла терпеливо ждала под реанимацией, пока Артура навестят дочь и мать. Она хотела зайти к нему после. Одна. Без свидетелей. Где-то в сумочке мелодично зазвонил телефон, но Стелла проигнорировала его сигналы. Ей хотелось просто побыть одной, если еще не время быть с ним. Она физически не могла ни слышать кого-то чужого, ни видеть.

Господи, ну, почему они там так долго?

Из палаты Артура вышла сначала подавленная Карина, а после рыдающая в голос Надежда Анатольевна. Стелла поморщилась и еще крепче сжала врученную ей врачом коробочку.

— Ты как, малыш, молодцом? — спросила у Каркуши, ласково отводя от лица девушки ее темные пряди.

— Да какой тут хорошо?! Девочка отца чуть не лишилась! — вмешалась в разговор пожилая женщина.

— Я нормально… Правда. Не переживай, — не обращая на нее никакого внимания, прошептала Каркуша.

— Вот и молодец. Нечего киснуть. Жив наш герой — и хорошо. А на ноги мы его в два счета поставим, правда?

— В два счета она… Угу, — скептически протянула Надежда Анатольевна. — Сбежишь, как только в первый раз придется памперс поменять, — и снова заголосила.

Стелла стиснула зубы, хотя спокойствие ей давалось с большим трудом. Сдерживать рвущийся наружу темперамент и злые слова получалось едва-едва, но ради Артура она старалась. И ради испуганной Карины тоже…

— Не сбегу, — уверенно сказала Стелла, глядя в глаза Каркуше. — Я к нему, хорошо?

— Угу… А… что мне дальше делать? Здесь нужно быть, наверное?

— Нет, малышка… Езжайте домой. Ты же слышала, что сказали врачи. Ему уже ничего не угрожает.

— Но… Как же? А вдруг он придет в себя…

— Я вам сразу же сообщу, если будут какие-то новости.