Ты мои крылья

***

Слежку Наама заметила на восьмой день.

   Поначалу отирающийся у ворот зевака показался ей случайным прохожим, который никак не может найти нужный дом. Но спустя несколько часов, она опять обратила внимание на человека в неприметном сером плаще, которого уже видела парой часов ранее. Тот снова прошелся мимо дома Равендорфа, засунув руки в карманы. И снова слишком уж тщательно пялился на живую изгородь, окружавшую коттедж. Так, словно пытался разглядеть что-то важное сквозь сплетенные ветви.

   Что-то или кого-то?

   Сердце замерло, в животе заледенело от страха. Наама резко отпрянула и задернула штору с такой силой, что чуть было не сорвала ее с карниза. Стук крови отдавался в ушах, а побелевшие пальцы никак не хотели отпускать плотную ткань.

   Она провела у окна несколько часов, забыв о еде и питье. Видела, кақ незнакомец в сером плаще уходит и снова возвращается. Как заглядывает в соседние дома, рассматривает соседей, заводит с ними вроде бы случайную беседу…

   Хотелось выть от тоски и боли. Все предосторожности оказались напрасны, Андросу потребовалось всего восемь дней, чтобы ее найти. Страх медленңо переростал в панику, стремление бежать.

   Но бежать было некуда. Этот, в сером плаще, ждал снаружи.

   Наама отошла от окна. Спустилась в кухню – зачем-то ступая на цыпочках – выбрала самый большой и oстрый нож и все так же крадучись, словнo вор, вернулась к своему наблюдательному пункту. Человек в сером плаще еще несколько раз мелькнул и изчез. Мимо шли люди, проезжали машины. На район медленно опускались сумерки, ощущение неуюта и притаившейся за окном опасности усилилось. Цепочка уходящих вдаль фонарей освещала лишь шоссе, остальное тонуло во мраке. И без того измученные нервы натянулись до предела.

   Чтобы не выдать своего присутствия, Наама не стала зажигать свет. Так и стояла за шторой, вглядываясь в темноту, сжимая в побелевших пальцах нож,и вздрагивала от каждого шoроха.

   Там ее и нашел Равендорф, когда вернулся вечером.

   Вспыхнул шар под потолком, заливая пространство комнаты магическим светом. Наама вскрикнула и шарахнулась в сторону.

   – Χммм, - задумчиво протянул безопасник, разглядывая распластавшуюся по стене демоңицу с ножом в руках. - Я тоже рад вас видеть, ди Вине.

   Ее передернуло от неприкрытого сарказма в его голосе.

   – Стойте! Не подходите! – выпалила Наама, увидев, что он собирается перeсечь комнату.

   Равендорф нахмурился.

   – Мне казалось, мы уже обсудили это и пришли к выводу, что я не собираюсь вас насиловать.

   – Да нет же, бестолочь! Окно! За домом следят.

   Он поверил сразу. Перевел задумчивый взгляд на персиковые шторы, кивнул.

   – Давно?

   – Я заметила сегодня днем. Человек или внешне неотличим от человека. Серый тренчкот. Волосы каштановые. Лицо такое… никакое. Округлое, нос картошкой, - она зажмурилась, пытаясь воссоздать в памяти облик ищейки до мельчайших деталей и неуверенно закончила. – В руке что-то вроде маленького кейса.

   – Он следил именно за этим домом?

   — Не знаю, не уверена. Но он ходил рядом. Говорил с вашим соседом, - голос против воли задрожал, выдавая страшное нервное напряжение, в котором демоница находилась последние несколько часов.

   – Разберемся, - пообещал бывший безопасник.

   Наама тяжело выдохнула и вдруг поняла, что с плеч словно упал невидимый груз. Присутствие уверенного и опытного в подобных делах мужчины помогло лучше любых утешений. Страх перед людьми Αндроса по–прежнему холодил душу, но порыв сорваться и бежать куда угодно испуганным зайчонком исчез.

   Равендорф отмерил пять шагов от двери. Выразительно покосился на Нааму, а потом, словно решившись, выстучал по настенной панели сложный ритм. Дерево отъехало в сторону, открыв нишу. Нанесенные внутри руны и оси магических фигур светились бледно-голубым.

   – Что это?

   – Что-то вроде профессиональной паранойи, - задумчиво отозвался мужчина, активируя дополнительные контуры. - Проект коттеджа при строительстве согласовывали со мной, а я люблю знать, что мой дом – моя крепость.

   Он закончил, с негромким щелчком вернул панель на место и подошел к Нааме.

   – Все. Теперь нас никто не увидит. А это лучше отдайте мне, - с этими словами он мягко, но уверенно отобрал у нее нож и положил на кофейный столик. - Еще порежетесь.

   Ноги внезапно превратились в кисель. Наама без сил рухнула на диван. Ее колотила нервная дрожь.

   — Не надо бояться, – Равендорф опустился рядом и положил руку ей на плечо, приобнимая в жесте защиты. - Я обещал, что в моем доме с вами ничего не случится.

   Странно, но фамильярное вторҗение в ее пространство не вызвало у демоницы никакого протеста. Возможно,из-за исходившегo от анхелос искреннего желания помочь, поддержать . Она помедлила и осторожно прильнула к мужчине, все еще готовая по первому сигналу сорваться с места, как пугливый зверек, но он не стал распускать руки. Только осторожно погладил ее по плечу.