Ты мой Мир! (СИ)

Он вышел из приёмной и на секунду остановился посреди коридора. Желание вернуться к жене несколько поутихло. Ему нужно было подумать. Не доверять словам Астина повода нет — у них с Вереей действительно была договорённость насчёт брака. И она рассказала о ней своему дружку. Возможно, она сделала это раньше. А к сегодняшнему дню уже передумала. Дрогомир всем сердцем на это надеялся. Безумно захотелось выпить, и он направился в гостиную — там всегда есть чем поживиться. По пути он передумал и повернул назад. Верее неприятно его пьянство. Наверняка она расстроится, если от него будет пахнуть алкоголем по возвращению.

Жена мирно спала в том же положении, в котором он её оставил. Скинув одежду, Дрогомир тихонько забрался в постель и прижал к себе расслабленное тело жены. Она пошевелилась и сонно поинтересовалась, где он был.

— Дал кое-какие распоряжения на завтра, — прошептал муж, целуя её мягкие губы. Она выгнулась, словно кошка, потянулась, и прильнула к нему.

— Нужно написать письмо моим родителям, — пробормотала Верея.

— Конечно, солнышко, напишешь утром.

Немного поёрзав, она, наконец, устроилась поудобнее и мирно засопела. Какое-то время Дрогомир ещё поглаживал её спутавшиеся волосы, пока сон не сморил и его.

Глава 21

Дни полетели, точно серпантин из хлопушки. Менее чем за неделю, дом наполнился шумными гостями и детскими воплями. Дворец обрастал елочными гирляндами, свечами, игрушками ручной работы, все камины запустили в работу, и каменная крепость наполнилась теплом и светом грядущих праздников. Пребывавшая весь день в заботах, Верея под вечер грустила о том, что её собственная семья далеко, но Дрогомир умело развеивал её скуку — едва ли прислуга успевала унести со стола тарелки после ужина, как он откланивался и тащил жену в северное крыло. Они занимались любовью до самого рассвета, но днём находили откуда-то силы помогать украшать дворец, общаться с родней, совершать конные прогулки, кататься на коньках и резвиться с многочисленной малышней. От работы в лагере Верея пришлось отказаться по просьбе мужа. Он клятвенно заверил, что по прибытию в Порт Сан-Марина она сможет продолжать лечить людей, если на это останется время, но сейчас он был не готов отпускать её. Он этого не озвучивал, но Верея знала — ревность к Астину никуда не делась. И ещё Дрогомир боялся, что с ней снова может произойти какое-нибудь несчастье, и его не будет рядом. Верея и сама была не против уступить мужу — в последние дни она чувствовала себя через чур уставшей, и по утрам стало труднее вставать. Верея списывала это на неспокойные бессонные ночи и излишки вина. Последние сутки дались ей особенно тяжело: накануне они уснули около пяти утра, а встать пришлось уже в семь. За весь день Верея почти не присела: после завтрака женщины потащили её смотреть новорожденных щенков гончей, затем дети подбили всех идти на горку и каток, вернувшись, Верея обнаружила, что её уже больше часа ждут портнихи с примерками. После обеда пришлось встречать последнюю партию приглашённых родственников и сидеть с ними до самого ужина. После ужина Дрогомир, по традиции, первым поднялся из-за стола и увлёк за собой жену. И теперь не выспавшаяся Верея нехотя соскребала себя с постели. Спустив одну ногу на пол, она продолжала лежать на боку, собирая силы для следующего рывка:

— Тебе точно нужна эта охота? — прохныкала она, — может, пусть они едут, а мы просто выспимся? Хоть один день? Пожалуйста.

— Милая, — застёгивая рукава на рубашке, Дрогомир мимоходом чмокнул её в лоб, — тебе не нужно провожать меня. Отдыхай.

— Нет, нужно, — Верея с трудом села на кровати. Голова точно в тумане, и век не разлепить, — но я против твоего участия.

— Я знаю, ты за меня боишься, — Дрогомир присел перед ней, обхватив острые коленки. В последнюю неделю жена выглядела несчастной и разбитой. Дрогомир боялся, что это всё из-за выбора, который она сделала в его пользу. Возможно, теперь она жалеет и скучает по Астину. Он гнал от себя эти мысли, но, они с каждым днём вгрызались в него сильнее, и разыгрывать беззаботность и счастье становилось всё труднее, — но мы едем чисто мужской компанией. Со мной ничего не случится. Обещаю.

Верея сонно взглянула на него. Он был окрылён происходящим между ними и полон сил, его глаза горели первобытным диким огнём. Внутри у неё все переворачивается от каждого его прикосновения, от случайного взгляда трепещут бабочки в животе, но выразить это отчего-то было трудно. Она чувствовала только усталость и острое желание спать. И сейчас она готова была разрыдаться от его затянувшихся сборов. Она соскользнула с кровати и закуталась в пеньюар, отороченный белоснежным птичьим пухом. Разумеется, никакой практической ценности с точки зрения тепла и уюта данная вещица не представляла, но Дрогомир решил, что такой вариант будуарных нарядов, как нельзя подходит к погоде за окном.

— Будь осторожен, — попросила она, — не бросайся никого спасать в этот раз.