Ты мой - огонь

— Не могу назвать это кошмарами. Я просто бреду в кромешной тьме, а оборачиваясь, вижу полыхающие огнём глаза с вытянутым зрачком, как у рептилий. Довольна?

Вновь пью кофе вприкуску с молочным шоколадом.

Мирослава замолкает, откидываясь на спинку кресла, вглядываясь вновь за окно заведения. Проходит несколько минут, прежде чем мы вновь начинаем разговор.

— Не поддавайся этим снам, Кира, — словно умоляет девушка, хватая мою руку и крепко сжимая.

— Это всего лишь сны, Мира, — хмурюсь, недоумённо разглядывая наши сцепленные руки. — Я привыкла жить в реальности, а не мире иллюзий и сновидений.

Выныривая из воспоминаний, возвращаюсь мыслями к ноутбуку сестры, её письму для меня и подарку в виде кольца. Мира знала, что смерть ходит за ней попятам, ведь не стала бы в ином случае писать…предсмертную записку. Люди, не знающие о своём скором конце, не пишут подобных писем, и не оставляют прощальных подарков. Но, если углубляться ещё дальше, то двойняшка начала больше меняться года три назад. Тогда никаких странных событий не случалось с ней, а может, она просто от меня что-то скрыла.

И всё сводилось к одному…

— Она знала, что умрёт, — выдавливаю тихо вслух, вцепившись в рядом стоящий шкаф, едва ноги подкосились.

Смогла бы я ей помочь? Нет.

Но теперь страшило иное.

«Сколько времени отмерено мне? Насколько, изменюсь Я?».

Погрузившись глубоко в себя, пропускаю момент приближения Гретосс, вскоре оказываясь вжата в крепкое разгорячённое тело. Точно зверь, мужчина сдавливает тело двумя руками, наклоняется и вдыхает жадно мой запах, уткнувшись в район шеи. Скорее машинально кладу ладони на стальные плечи, обтянутые тонкой футболкой, пытаясь получить немного свободы, но мои действия бесполезны. Карим делает рванные вдохи, словно не в силах мной надышаться, и…это пугает.

— Эй! — аккуратно даю о себе знать, в ответ заслужив тихое недовольное рычание.

Вспоминаю истинную сущность мужчины, тут же каменея в ужасе.

«Какая-то извращённая сказка про Красную шапочку. Но не хотела бы я оказаться ужином волка».

— Мне больно, — шиплю, едва пальцы сильнее впиваются в кожу.

Хватка чуть ослабевает, но буквально секунда, и я сижу на тумбе с широко разведёнными ногами, между которыми вольготно устроился оборотень, и его каменный член в штанах недвусмысленно трётся о моё лоно. Радует, что я в трикотажных брюках, хотя это слабая защита.

Мне удаётся резко поддаться корпусом назад, отчего ударяюсь спиной в стену, а ладонью упираюсь в разгорячённую мужскую грудь, радуясь хоть такому небольшому расстоянию между нами.

— Что ты делаешь? — нервно спрашиваю, в следующий момент замирая, так как смотрят на меня уже звериные глаза, налитые золотом.

— Собираюсь тебя пометить, — низко, с порыкивающими звуками, отвечает Гретосс, проводя двумя ладонями по бёдрам, а после впивается в ягодицы и резко дёргает на себя, отчего со сдавленным стоном врезаюсь в крепкую грудь.

— П-пометить? — хмурюсь, начиная больше паниковать.

Без понятия, какой смысл мужчина вкладывает в данное значение, но очень сомневаюсь, что мне это понравится.

— Всеми возможными способами. Тебя никто у меня не заберёт, — яростно рычит, а я впадаю в ужас.

Не жажду знать, какими способами меня собрались «помечать», мне бы сбежать отсюда, хотя бы в другую комнату от оборотня, там хоть дышать смогу легче. Но я слаба перед Гретосс, и моё сопротивление для него всего лишь писк зашуганной мышки.

Мужчина отстраняется буквально на мгновение, сдёргивая одним движением с меня брюки вместе с трусиками, и я вновь оказываюсь в стальных объятиях. Луплю кулаками по каменным плечам, Карим будто не замечает. По началу. Но потом моё сопротивление ему надоедает. Грозный предупреждающий рык, и мужчина грубо впивается поцелуем в район между шеей и плечом, и меня резко накрывает волной возбуждения. Как по щелчку. Пальцами впиваюсь в спину, уже притягивая к себе оборотня, и заслуживаю удовлетворённый рык.

Остатки здравого смысла пытаются осознать, почему одно касание к одной конкретной области моего тела так воздействует на меня, ведь замечаю это не первый раз, но мысли выветриваются все разом, едва Карим вгоняет в меня твёрдый большой член, вырывая из груди громкий вскрик.

Какой бороться!

Кажется, я имя собственное забыла, чувствуя себя, как один сплошной оголённый нерв.