Ты мой - огонь

«И, что это было?», — громко выдохнула спустя пару секунд.

Какое-то время продолжала сидеть, не шевелясь, силясь понять поступки оборотня, но делать это было бесполезно. Я же совершенно не знаю мужчину: ни про его жизнь, ни про работу, ни про семью, даже возраст не известен. Зато, кажется, он знает обо мне всё.

«Стоп! Он приказал собирать мне вещи. Неужели решил избавиться от проблемы?», — с затаённой надеждой задумалась, тут же подскакивая и уносясь в спальню.

Учитывая, что по работе часто приходилось возить с собой документы, а в руках носить их не любила, то предпочитала покупать довольно-таки вместительные дамские сумки, и в этот раз со мной был как раз такой аксессуар. Первым делом достала ноутбук из корзины для белья, пряча его в отдельный отсек сумки, следом забросила документы, на землю Мирославы у чёрта на куличиках, поставив себе мысленно галочку, что в ближайшее время необходимо туда съездить. Включила телефон, проверяя пропущенные звонки и сообщения. Но интересовалась мной только Агата, уточнив, всё ли в порядке. Быстро написала, что уехала отдохнуть за город, связь плохая, как вернусь в город, дам о себе знать. Конечно, можно было бы организовать встречу на сегодня, но понимала, что просто не смогу поведать самой лучшей подруге о произошедшем. Да и сомневаюсь, что мне кто-либо позволит это сделать. Не зря люди считают сверхъестественное вымыслом, чьими-то нелепыми сказками, чтобы детей запугивать.

«А безопасно ли будет Агате теперь общаться со мной?», — нахмурилась, и так зная ответ, но не желая его признавать.

Чувствуя, как сердце сжимается от предстоящей тоски, прикрыла глаза, собираясь с духом. Сейчас не то место и время, чтобы оплакивать то, что ещё не свершилось.

Карим, управляя автомобилем, без стеснения сжимал моё бедро, благо, обтянутое плотной тканью платья. Я же, словно на иголках сидела, стараясь смотреть, куда угодно, но не на оборотня.

«Скоро всё закончится, Кира. Потерпи», — твердила сама себе, стараясь абстрагироваться, но…

Чёрт! Истинный запах мужчины, пропитанный сандалом и хвоей, забивался в ноздри, вызывая непреодолимое притяжение. Кончики пальцев так и покалывало прикоснуться к Кариму, провести ноготками по шее…

Со всей силы закусила язык, отвлекаясь на мимолётную боль, сжимая дверную ручку, что есть сил. Когда Гретосс позвонил Арсений по громкой связи гарнитура авто, вовсе абстрагировалась, смотря исключительно на природу за окном, вскоре сменившуюся постройками Санкт-Петербурга.

Нетерпеливо поёрзала на кожаном сидении, прикусив губу. Уже предвкушала, как останусь одна, залезу в ванную, наполненную пеной и смягчающими маслами, и…разревусь. Мне было необходимо выплеснуть эмоции, а мой давний психолог говорил, что через слёзы мы выплёскиваем негативную скопившуюся энергию. Только вот…

— Куда мы едем? — взволнованно спросила, едва мужчина повернул в противоположную сторону от моего дома.

— Пару дней поживём в городской квартире, — резюмировал ровно Гретосс, смотря в окно, и подрезая ярко-оранжевый спорткар.

— В какой квартире?

— В нашей.

Совершенно сбившись с толка, встряхнула головой, решив, что галлюцинации уже ловлю, но вот взгляд мужчины был настолько спокоен и одновременно серьёзен, что мне явно ничего не послышалось.

— Нет, — мотнула отрицательно головой. — У тебя — своя недвижимость. У меня — своя. Отвези меня «ко мне» домой, — твёрдо произнесла, не собираясь сдаваться.

Оборотень сузил недовольно глаза, но вслух претензии не высказал. Мы проехали ещё метров сто, после чего мужчина свернул на подземный паркинг какого-то торгового центра. Учитывая будний день, машин было не так много, да и через тонированные окна внедорожника Гретосс нас бы всё равно никто не разглядел.

Мужчина быстро паркует автомобиль в самом дальнем углу, где поблизости никого нет. А затем, отстёгивает ремни безопасности, отодвигает моё кресло назад, после чего резко опускает, и перебирается практически на меня. Упирается руками в кресло, сверкая золотыми глазами, и…недовольно рычит.

Его губы приоткрыты, демонстрируя острые удлинённые клыки и безумный оскал. Для полноты картины не хватает только слюны, стекающей в приступе бешенства.

Невольно сжимаюсь, стараясь вовсе раствориться в кресле. Оборотень отодвигает края пальто, кладя одну руку на талию и сжимая, одним движением давая понять, что бежать бесполезно. Его взгляд устремляется в район плеча, и я уже понимаю, что последует дальше, потому вскидываю руки, упираясь ладонями в стальную грудь, обтянутую тонким джемпером. Не даю приблизиться к себе, хотя и понимаю, что моё сопротивление бесполезно.

— Я хочу побыть одна, Карим, — мягко, успокаивающе произношу. — Мне нужно всё обдумать в тишине и без посторонних.

— В квартире полно свободных комнат. Думай, — всё рычит, продолжая гнуть свою линию.