Ты мой - огонь

За последние пару дней мужчина словно…успокоился, перестал остро реагировать на каждый мой бурный всплеск эмоций. Зачастую, всё заканчивалось жарким сексом, и дальше спорить у меня просто не было сил. А Гретосс же, скорее всего чувствуя свою власть надо мной, и был столь равнодушен в данный момент. Но в этот раз не планировала сдаваться.

— У меня есть надёжный человек, кто сможет присмотреть за твоей компанией. На этот счёт можешь быть спокойна, — резюмировал, не поднимая глаз от своих бумажек.

От такого самоуправства впала в ступор, замирая, только хлопая глазами, силясь переварить услышанное.

— Как человек, не знающий сути…конкретной работы, может «присмотреть»? — последнее слово выговорила с сарказмом, складывая руки на груди.

— У него большой опыт в разных сферах, быстро подстраивается и вливается в коллектив. Тебе не о чем переживать. И запомни: мне ты можешь верить.

«Ага! Верить тебе», — фыркнула про себя, бросая взгляд на стеллажи с книгами.

— Я не поеду, — упрямо ответила, готовясь защищать свою позицию до последнего.

Наконец-то Карим отвлёкся от своих бумажек, поднимая на меня задумчивый взгляд, но вот в глубине серебристых глаз отчётливо считывалось недовольство.

— Как ты себе это представляешь, Кира? — спокойно спросил. — У меня появилась супруга, а я приезжаю в стаю без неё. Никто не поймёт. Тебя должны видеть подле меня, как хозяйку стаи.

Да, когда узнала, что Гретосс не просто рядовой оборотень, а Альфа большого клана Болгарии, стало в разы хуже. Он обладает слишком огромной властью, и никто не даст мне просто так сбежать. Охрана явно усилена, и поможет мне только чудо.

— А, как ты себе представляешь мою жизнь? Или, запрёшь у себя в особняке, запретишь общаться с лучшей подругой, с моими подчинёнными, прикажешь продать компанию или дать какому-то незнакомцу управлять ею? И, чем прикажешь заниматься? Исполнять твою волю, находясь рядом, как преданная собачонка, заглядывая тебе в рот? — практически шипя, вопрошала.

— Не преувеличивай, Кира, — сухо бросил, сжимая руку в кулак на столе.

— А ты думаешь, я преувеличиваю?! — повысила голос, нервно перебросив волосы за спину. — На кой чёрт ты вообще появился в жизни Мирославы! Тебе своих волчиц было мало? Если бы не твой интерес к ней, мы бы с тобой никогда не познакомились, и я б жила спокойную жизнь, сама всем распоряжаясь.

— Мы бы в любом случае познакомились, Кира. Ты — моя истинная, а Боги всегда сводят подобные пары. Возможно, чуть позже, но ты бы была Моей, — пытался объяснить истину, словно несмышленому ребёнку.

А я начинала злиться, так как его мнимое спокойствие надоедало.

— Разговор закрыт, девочка. Мы больше не будем это обсуждать, — чуть жёстче произнёс, вновь возвращаясь к просмотру своих документов. — К тому же, в моей личной библиотеке может найтись информация про твою силу.

Наверное, именно последнее позволило сдержаться, но из кабинета выскочила, громко хлопнув дверью, буквально влетая в спальню.

Карим был прав только в одном: в его личной библиотеке может обнаружиться ценная информация. Плюс, я ни разу не была в Болгарии, посещу новые интересные места. А вот всё остальное…

Злило.

Совершенно не волновало, как стая Гретосс примет меня. Скорее всего, явного недовольства никто не выскажет в присутствии Карима, а встречаться с кем-либо без его присутствия не стану.

И всё же, к вечеру уговорила мужчину съездить в мой дом, под предлогом собрать необходимые вещи. И, пока я складывала в чемодан одежду, оборотень изучал мою спальню. Когда вышла из гардеробной, катя за собой чемодан, Гретосс стоял у дальней стены, рассматривая фотографию в рамке на полке камина.

Я и Мирослава на нашем двадцатилетии. Не совсем типичное семейное фото, да и нас выловили случайно. Мы о чём-то спорили с сестрой, стоя лицом друг к другу, когда нас окрикнули. Одновременно повернув головы в нужном направлении, только услышали щелчок затвора камеры. Нас ещё просили обняться, чтобы фото получилось более душевным, на что Мира показала парню средний палец, разворачиваясь и уходя. Но именно на этом снимке меня что-то привлекало. Слишком отчётливо прослеживались наши отличия. Словно одного человека разделили пополам, отдав одному всё зло, а другому всё добро. Но при этом, это были две половинки одного целого и неделимого.

— Она не распространялась о тебе, — зачем-то равнодушно оповестил оборотень.

— Мы не интересовались личной жизнью друг друга, пытаясь выстроить собственные взаимоотношения. У тебя у самого есть братья, и сомневаюсь, что у вас нет хотя бы одного отличия, — пожала плечами, подходя к камину и доставая фотографию из рамки, на миг задерживая в руках. — Если бы она рассказала мне правду, у нас бы был шанс…

Задержав дыхание, не в силах договорить, закусила губу, ощущая, как к горлу подкатывает предательский комок боли.

Карим сделал шаг, оказываясь ближе, подцепляя пальцами подбородок, приподнимая голову, отчего сейчас смотрела в серебристые глаза.