Ты - мой омега (СИ)

- Родители выкинут меня из дома, если узнают, - невесело усмехнулся Тим, - они и так сердиты на меня за наш разрыв. Надеялись, что пристроили меня в надежные руки… А я сам… один, - он беспомощно развел руками, не зная, что добавить.

Он замолчал, и Бернштайн тоже не мог ничего сказать. Он смотрел на Тима, и ему хотелось обнять его, как раньше, когда еще все было не так плохо, сказать, что все будет хорошо, и что он всегда будет рядом. Сказать, что они – истинная пара, сказать ему, что Тим – его омега, и больше ничья.

Он хотел этого, но в то же время что-то его останавливало. Может, то, как некрасиво закончились их отношения, оставив неизгладимый, неприятный отпечаток, может, неожиданная влюбленность в Дэна Атчесона, может, еще что-то, но он не мог сделать ни шага навстречу.

- Я подпишу. И денег дам, - прочистив горло, наконец, сказал он. – Только завтра. У меня нет с собой такой суммы.

- Ладно, - согласно кивнул Тим. – Тогда до завтра.

- До завтра, - попрощался Майк, и, не оборачиваясь, направился обратно в кафе.

*

Вернувшись в кафе, и сев на свое место, Майкл не сразу заметил отсутствие Дэна и Дина. Стаб и Спайк сидели красные, как раки, и, видимо, тихонько целовались до его прихода, воспользовавшись приглушенным освещением и местом в углу.

- Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Спайк. Стаб нахмурился, оглядев Майка с ног до головы. – Малыш, на тебе же лица нет!

- Никакой я не малыш, – обиженно буркнул Бернштайн. – Все нормально. А где Дэн? – вдруг встрепенулся он.

- Дин пошел домой, Дэниэл решил ему помочь. Так что хотел от тебя этот противный омега? – не сдался Спайк, аккуратно отпив глоток ароматного крепкого кофе из маленькой чашечки.

Майкл вдруг посмотрел внимательно на него, отмечая все те детали, которые раньше и так были заметны, но вполне привычны, да и не важны – Спайк вырос в не просто обеспеченной семье, а даже, можно сказать, богатой. Тонкие черты лица, чувственные губы, большие зеленые глаза, длинные, изящные пальцы, не знавшие работы, умение стильно одеваться, всегда дорогая обувь, и совершенно романтически вьющиеся волосы – все, все до последней черты имели явно выраженный аристократический оттенок. Если бы не его не по-омежьи высокий рост и развитая мускулатура, то он бы совсем терялся среди парней из команды, и вряд ли смог бы заниматься баскетболом, но даже так он бы не был обычным заносчивым красавчиком-омежкой, каких много.

Бернштайн не понимал, почему Спайк иногда путался с совсем не подходящими ему альфами, грубыми и бестактными, которые не могли и двух слов связать грамотно, тогда как перед его носом всегда был Стаб, буквально сдувающий с него пылинки, как верный паж. Спайк и был этаким принцем в своем собственном королевстве со свитой верных подданных. Может, поэтому он так презирал Тима, с его откровенно плебейскими замашками.

Да, в Тиме не было такого же едва заметного лоска, он был обычным парнем, из совершенно обычной семьи, с кучей комплексов и страхов. Именно они заставляли его надевать маску высокомерного, несносного, капризного омеги, выстраивать вокруг себя стены, покрытые больно жалящими колючками.

А ведь Майк почти забыл те моменты, когда стены вокруг него рушились, обнажая его истинную, уязвимую натуру, которую так хотелось оберегать, защищать, любить. Кажется, он уже забыл, почему столько лет был с Тимом.

- Не называй его так, - вдруг разозлился Майкл, сжав под столом кулаки. Стаб напротив заметно напрягся.

- Но ведь это правда! Он столько лет измывался над тобой, как хотел, Майк! И что теперь? Побежишь обратно к нему, как собачонка? – буквально прошипел возмущенный Спайк.

- Мне кажется, или тебя это действительно не касается? – возмутился в ответ Бернштайн.

Лицо Спайка окаменело.

- Я волнуюсь за тебя, придурок. За тебя, за Фила, за Тома, за Дина… За всех. Потому что, вы, мать твою, моя команда. Моя семья, - тихим ровным голосом сказал он.

- Спайк, я… прости, - виновато опустил голову Майк. - Я думаю, мне тоже пора, - отсчитав из бумажника купюры, он решительно встал, так и не подняв на них взгляд, и, махнув рукой на прощание, направился к выходу.

- Как же они уже достали, Стаб, - грустно вздохнул Спайк, устало опустив голову на плечо друга. – Достали все со своими проблемами.

Стаб только сочувствующе погладил его по колену, чмокнув в макушку.

*

- Ты долго, - заметил Джек, улыбнувшись, стоило только Филу припарковаться возле его «Жука» и выйти из машины.

- Подвозил Дина, - коротко объяснил Бернштайн, подходя к нему практически вплотную.

Джек прислонился спиной к боку своей машины, чуть прикрыв глаза и не убрав руки из карманов пальто. Фил с удовольствием погладил его по мягким волосам, по лицу с едва заметной щетиной, огладил плечи, тонкую талию, и, наконец, опустил ладони на его бедра.

- Ты скучал? – закусив губу, спросил Бернштайн, надеясь только на то, что он не выглядел совсем уж жалко.

- Очень, - прямо смотря ему в глаза, ответил Джек. – Я всегда по тебе скучаю, Фил.

Они соприкоснулись лбами, прикрыв глаза.