Ты мой последний шанс (СИ)

-И не говорите, - подхватила старушка, - такое опасное время, что волосы на голове шевелятся. Зайдите ко мне, молодые люди, я дам для пострадавшего бодяги. И мазь у меня имеется, очень хорошая, импортная, намажете на ночь и утром не узнаете себя в зеркальце...

-Да уж, пожалуй, - я вытерпел еще одну пытку лечением и после отдыхал, выжидая в кресле положенное инструкцией время действия мази, пока Оги с бабулькой о чем-то оживленно беседовали. Глаза старушки светились неподдельным восторгом, но и граф тоже не умолкал, видимо найдя в моей соседке достойную слушательницу. Я напряг слух, пытаясь понять суть беседы, а когда уловил, то даже про разбитую губу позабыл, - настолько экстравагантна была поднятая собеседниками вечерняя тема.

-Я бесконечно рада, что мне довелось познакомиться с вами, Огест Симеонович, - говорила бабулька. - Всю жизнь посвятила историческому исследованию придворного этикета девятнадцатого века, но таких точных сведений не смогла отыскать ни в одном архивном источнике! Ах, если бы встретить вас лет на сорок пораньше, я бы давно защитила докторскую! Однако, откуда у вас такие тонкие познания, вы ведь так молоды?!

-Меня учили танцам с семилетнего возраста, уважаемая госпожа Клавдия Борисовна, - похоже, эти двое упражнялись в изящной словесности, пытаясь переплюнуть друг друга в вежливых оборотах речи, - а в шестнадцать я уже танцевал на балах в доме родителя.

-О, это редкость в наши дни! - умилялась старушка. - Но кто ваши родители, Огест Симеонович? Историки-энтузиасты, основавшие клуб исторической реконструкции? Трепетные хранители семейных традиций? Простите, но у меня сложилось стойкое впечатление, что в ваших жилах течет чистейшая дворянская кровь, не замутненная никакими посторонними примесями. Вы так изящны и изысканы, что достойны всяческого восхищения, так же, как и ваши родители, сумевшие за почти столетие, прошедшее со дня этой ужасной революции, сохранить родовое генеалогическое древо в совершеннейшей неприкосновенности!

-Мой уважаемый родитель был приближенным ко двору австрийского короля, а матушка - дальняя родственница...

Кем была графиня Голштейн-Гортопская, Клавдии Борисовне узнать было не суждено, потому что я сумел вовремя дотянуться до тощей задницы болтливого аристократа и основательно ущипнуть ее, заставив потомка придворных господ оглянуться и замолчать, виновато наморщив высокий породистый лоб.

-Простите, Клавдия Борисовна, - подражая графу, вежливо поклонился я, - но время уже позднее, и нам с братом пора домой. Я думаю, вы сможете продолжить вашу увлекательную беседу в другое, более подходящее время.

-О, разумеется, Данила, извините! - с воодушевлением воскликнула соседка. - Я и не знала, что вы происходите из такой уважаемой семьи, позволяя себе необоснованные выводы на ваш счет. Прошу простить покорно мое неведение и все те мелкие неприятности, которые я доставляла вам в прошлом. Отныне я ваша самая ярая защитница, вы можете в любое время ко мне обращаться!

-Нет, ты неисправим! - заталкивая графа в свою квартиру, прошипел я. - В психушку захотел? Ты че такое бабке соседке про родителей плел, и про танцы-балы, идиот? Ладно, она сама уже из ума выжила, так не хватится, что ты чушь болтаешь? А другая бы скоренько нужные выводы сделала и куда надо звякнула!

-Звякнула? Это куда же? - воззрился на меня Огест. - О, Дэнни, подожди, тебе сейчас надо вторично мазь нанести, Клавдия Борисовна два раза повторила, что время очень важно, и пропускать нельзя!

-Вот нянька тоже мне, - буркнул я, проходя в комнату и заваливаясь на постель. - Давай, мучь меня, изверг! - его осторожные прикосновения были приятны, и я закрыл глаза, чувствуя, как разливается внутри уже знакомое тепло, начинаясь от уголка губ и щеки, там, где ласково двигались его пальцы, легко и невесомо втирая прохладный гель в больное место...

Проснувшись утром, я уже привычно нашел себя в Огиных объятиях, лениво подумав, что мне тепло и уютно лежать вот так, ощущая рядом его теплое стройное тело, руку на животе, а вторую под головой. Нравится слушать его тихое дыхание, осязать тонкий запах, исходящий от чистых волос, нравится прижиматься к нему, чувствуя пальцами его гладкую кожу...

В окно пробивался робкий пасмурный рассвет понедельника, выходные прошли, и столько всего случилось за эти два дня, что мне показалось, я не был в универе целую вечность, разгребая чумовые ситуации, в которые мы умудрились попасть за субботу и воскресенье. Словно целая жизнь пролетела, сделав меня другим человеком, и как совместить то, что было до Оги, и то, что теперь, я плохо себе представлял...

-Проснулся? - котяра мгновенно почувствовал мое пробуждение. - Ты не переживай за меня, иди учись, я привык один, став практически дикарем без жилья и имени.