Ты мой слэм-данк (СИ)

— Сейчас бы черешни… — вспоминаю, что в домике осталась ягода. Надеюсь, ее убрали, а то забродит.

— Все. В пизду бедные посиделки, — присаживается передо мной на корточки, убирая с лица прядь волос. — Со мной поедешь или дома подождешь?

— М-м-м… не поеду.

— Третьего варианта не было, Лиз. Попробуй еще раз.

— Хорошо, — закатываю глаза. — Подожду.

— Умница, выдра. Но могла бы честно признаться, что тебе сложно двигаться, — поднимается, целует в губы и уходит из кухни.

— Вовсе нет, — кричу ему вслед. — Так и скажи, что устал!

Слышу приближающиеся шаги и в голове дикое желание спрятаться. Ну вот нафига я его дразню? У меня до сих пор ощущение, что он член во мне оставил.

— Кто устал? — склоняет голову набок, прищуривает глаза, потирая левое запястье.

Мамочки…

— Дем, если ты меня не накормишь, то я точно не выживу… от голода, а это в твоем случае неспортивно, — действую по всем канонам педагогического искусства. Браво, Полянская!

— А какой гордостью глаза загорелись, — стебет меня нагло, а я не могу сдержать смех. — Думаешь, переиграла, да? — подходит, наклоняется, пленит губы своими, не упустив возможности пролезть в рот языком. — Как только вернусь, есть будем в тандеме, где я обязательно в тебе. Люблю, выдра…

Через десять минут остаюсь одна. Наглею, пока нет хозяина и осматриваюсь. Мне нравится сочетание серого и белого в дизайне. Все лаконично, но по-мужскому минимально. Никаких рамочек с фото или прочих безделушек, которые бы в полной мере раскрывали характер Демьяна. Вся мебель встроенная. Многоступенчатые потолки с большим количеством точечных светильников. Из всего интерьера огромной четырехкомнатной квартиры выбивается только фиолетовая подушка, брошенная на массивном белом диване в гостиной. Именно ее беру и обнимаю, усаживаясь, поджав под себя ноги.

Не представляю, что будет дальше, и думать об этом не хочется…

Глава 40

ЕЛИЗАВЕТА

Я не замечаю, как бежит время. Рядом с Демьяном мир кажется другим. Легким, невесомым, красочным. Наглость, естественно, его второе имя и приказные нотки порой проскальзывают, но это лишь добавляет остроты в наши непонятные отношения.

Каждый вечер и ночь мы проводим вместе. Не знала, что я такая ненасытная. Несколько раз просыпали. Немудрено. Желания в Демьяне столько, что я не замечаю, когда выключаюсь без сил. Глядя на любую горизонтальную поверхность в его или моей квартире, щеки заливает краска стыда.

На выходных мы с Демьяном ездили в деревню. Как и обещала, познакомила его с Анечкой, ну и прицепом с родителями. Маму шокировала, а папа ничего не понял. Мол, друг и друг, какие еще могут быть вопросы.

Как прошаренный дамский угодник Демьян приехал не с пустыми руками и сразу подкупил Анютку красивой куклой. Забавно было наблюдать за их знакомством.

— Можешь доштать облако? — дочь около Голицына выглядела лилипутом рядом с Гулливером.

Стояла, распахнув свои большие глазки, задрав голову вверх.

— Нет, — улыбался спортсмен. — Но я могу поднять тебя, и ты сама достанешь. Идет?

— Ага, — кивнула Аня.

Голицын подкинул ребенка и посадил на плечо, поддерживая огромными ручищами.

— Ба-а-а! — закричала дочь, махая бабушке. — Шмотли! Я вылосла!

— Ох, ты ж, мать честная! — театрально всплеснула руками мама. — Посмотри, там тучи не идут? Дождя не будет?

— Ибудит, — мотает головой дочь. — Шонце.

— И на том спасибо, — родительница еще раз осмотрела Демьяна с ног до головы. — И где ж вас таких длинных разводят? Ну, пойдемте в дом. Чая с травками выпьем. Скоро идти в клуб. Анечка выступать будет. И аккуратно, а то лоб расшибешь о косяк… или дом разнесешь, чего доброго.

Ребенка забирать не стали, хотя Дема настаивал. После концерта, на котором присутствовали три калеки, дочурка познакомилась с другими детишками и ей стало не до нас. Договорились, что сходим вместе в зоопарк, когда мои вернуться в город.

В университете мне стоит огромных усилий сдерживать Голицына от показательных выступлений. Студенты привыкли, что каждую перемену спортсмен врывается в кабинет и выгоняет всех пинками. Пытаюсь объяснить очевидные вещи: нельзя афишировать нашу связь, только Деме плевать. Он считает, что и так паинька.

Покоя не дают мысли о Владе. То, что он не проявляет себя неделю, только напрягает сильнее. Ожидаемым было бы его излишнее присутствие рядом, просьбы встретиться с ребенком, но нет. Тишина. Возможно, дело в инвесторах и частых совещаниях в Министерстве образования. Сложно угадать.

Вообще, все напоминает странный вакуум, куда мы попали с Демой вдвоем. Никто нас не беспокоит, не дергает, не отвлекает друг от друга. Я все больше вязну в наших отношениях и понимаю, что мне дышать без Голицына сложно.

Люблю. Так сильно, что иногда просыпаюсь и смотрю на него, не уставая впитывать каждую черточку его лица, изгиб ресниц, мимические морщинки, кромку рта, невозможные родинки на щеках и щее.

… Задумчиво смотрю перед собой, в ожидании очередной группы. Привычное окно между парами, позволяет немного покопаться в себе. Стучу ручкой по книге, размышляя о будущем.