Ты – мой воздух

− Игорь, родители в пятницу прилетают. Как я им все объясню? А если Дима к ним заявится?

− Мы улетаем в воскресенье. Ты успеешь поговорить с родителями.

− Волков, все-таки ты наглый и бесцеремонный.

− Ник, я не Фролов. Живя со мной, ты не будешь принимать решения одна, как тебе вздумается. Мы будем их принимать вместе. Может сейчас мое заявление об отъезде звучало грубо и категорично, но я изведусь весь еще в самолете, зная, что ты тут одна. Твой муженек может вытворить, что угодно. Поэтому можешь злиться на меня, если тебе от этого станет легче, но мы летим вместе.

− Игорь, я прекрасно понимаю, что ты не Фролов. И Фролова бы я уже послала на х*й в этот момент…

− То есть мне несказанно повезло? – Игорь улыбался.

− Ты даже не представляешь насколько, − проговорила, выделяя каждое слово.

− Я рад.

− Ненавижу, когда меня ставят перед фактом, не учитывая моего мнения. Даже если оно заранее известно.

− Буду иметь в виду. Ник, я просто хочу тебя обезопасить.

− Я понимаю. Хорошо, мы летим в Краснодар. Тогда в субботу я поеду к родителям.

− Или мы поедем? – неожиданно спросил Игорь.

− Ты хочешь познакомиться с родителями?

− Почему бы и нет? Это все равно когда-то случится. Если хочешь сначала рассказать им все сама, я отвезу тебя, а через пару часиков подъеду сам. Так подойдет?

− У меня папа − бывший военный, и характер у него, мягко сказать, не сахар. Не боишься?

− Нет, ему все равно придется принять тот факт, что я люблю его дочь.

− Любишь?

− Люблю, – произнес этот нахал, забирая из рук недопитый кофе и перетягивая меня к себе на колени.

− Игорь! У тебя очень странный талант − делать важные признания и заявления в абсолютно неожиданное время. Причем так, словно это что-то обыденное.

Суббота. Подъезжаем к дому родителей.

− Я съезжу до Артёма и через час вернусь.

− Хорошо, – проговорила, нервно сжимая ремешок сумочки.

− Ник, ты волнуешься?

− Если честно, то да.

− Почему?

− Не знаю, Игорь. Просто это родители, и сколько бы мне лет не было, для меня важно их мнение. Наверное, я переживаю от мысли, что они могут осудить мой поступок.

− Ни один родитель не оправдает насилие в отношении своего ребенка. Ты зря себя накручиваешь.

− Наверное, ты прав, – я вздохнула поглубже, унимая волнение.

− Ну, ты чего? − Игорь взял меня за руку и поцеловал в раскрытую ладонь. – Все будет хорошо.

Я только успела войти во двор родительского дома, как мне на встречу уже вышла мама.

− Привет, мам!

− Привет, моя дорога! – мама обняла меня. – Я так соскучилась, ты не представляешь!

− Я тоже.

− Пошли в дом, папа заждался. А где Дима? Опять на работе?

− Пойдем, я все расскажу, – выдавила из себя улыбку, хотя все внутренности потряхивало от волнения.

Мы вошли в дом. Едва успела поздороваться с отцом, как он задал первый вопрос, подводящий к серьезному разговору. С места в карьер – в этом весь мой папа.

− Ник, а кто тебя привез? За рулем же не Дима был?

− Нет, пап, не Дима.

− Леш, какая разница, кто привез? Что ты, как цербер, набросился, – отозвалась мама, разливая по кружкам чай.

− Мам, присядь, пожалуйста, мне надо вам кое-что сказать. Это важно, – родители сели за стол, и я еще больше занервничала под их взволнованными взглядами. Вдох-выдох….

− Мы разводимся с Димой, – уф… сказала… и затаила дыхание, чувствуя на себе пристальный взгляд отца. Мама, вздохнув, молча вернула свое внимание к чаю, поджав губы. Видимо, давала сначала слово отцу.

− Это как-то связанно с тем, что у тебя разбита губа? Ведь это не простуда? – хмуря брови, спросил отец. Хорошо, что хоть синяки сошли за эти дни, а остатки я замазала тональным кремом.

− Да, пап. Но дело не только в этом…

− Ник, он руки распустил? Почему ты молчала? Такое и раньше было, да? Вы ведь поэтому не приезжали к нам? – мама все-таки не удержалась и почти со слезами в голосе начала задавать вопросы. Папа, крепко выругавшись, поднялся и подошел к окну, сжимая кулаки.

− Мам, пап… все не так, точнее не совсем так… − блин, как же сложно, − выслушайте, пожалуйста, от начала и до конца. В разводе виновата я. Я встретила мужчину. Это он меня привез сейчас. У нас с Димой давно не все хорошо в браке. Он поглощен своей работой полностью, а я вроде как не у дел в его жизни… Встретив Игоря, я влюбилась. Я хотела все сама рассказать Диме, но не успела. Он узнал от чужого человека, ну и не сдержался… Да, пап, губа разбита. Это не простуда… Я ушла и подала на развод. Сейчас я живу у Игоря… Все… Теперь можете меня ругать и отчитывать, – выговорила все путано и сбивчиво. Перевела дыхание.

− Доча, ну о чем ты говоришь? О каком «ругайте» может идти речь? – мама села напротив, взяв меня за руку. Папа замер облокотившись на стол руками, и серьезно взирал на меня. Такого взгляда у своего отца я никогда не видела, точнее, он никогда не смотрел так на меня. Дернувшись в мою сторону, отогнул ворот водолазки, взирая на отметины от пальцев Фролова на моей шее.

− Это всё? Или мне заставить тебя раздеться, чтобы увидеть всю картину?

− Всё, пап, больше ничего нет.

− Вероника! Надеюсь, ты не защищаешь его сейчас?