Ты моя, Эмилия (СИ)

- Нет, это я сама догадалась… - сосредоточенно сопит курносым носиком Еська.

- Надо же! А как? - удивленно поднимаю брови.

- Не знаю, просто в голову пришло… - пожимает плечиками Есения и старательно отводит глаза. Что-то тут нечисто…

- Мне не очень хочется с ним ехать, честно говоря, - вздыхаю печально. Сейчас вот, наблюдая за своей малышкой, сердце просто сжимается от осознания, что я ее несколько дней не увижу. В голову лезут глупые мысли, заставляющие терзаться укорами совести, словно я, по меньшей мере, месяц буду отсутствовать, а дитя родное кидаю, чуть ли не на произвол судьбы. Материнский инстинкт, он такой. Не всегда логичный.

- Я тоже не хочу, чтоб ты уезжала. Но так нужно, понимаешь? - берет меня за руку Есения, заставляя улыбнуться. Она такая милая, когда говорит вот так по взрослому.

- Я-то понимаю, - снова вздыхаю.

- И я тоже, - опять хмурится Сеня. - Это как тогда, когда мы из папиного дома в нашу квартиру переехали. Я не хотела, но так было нужно. Ты с папой рядом … задыхалась, а там нет.

Вот это сравнение. Устами младенца, что ли?

- Может быть, - киваю.

- Мам, хочешь, открою тебе секрет? - садится на кровати дочка, слегка потревожив уже задремавшего кота. Он сонно поднимает лобастую голову, широко зевает и, обведя нас осоловевшим взглядом, снова прикрывает глаза.

- Хочу, конечно же!

- Я знаю, что мы больше никогда домой не вернемся… - тихо произносит Еся, теребя краешек одеяла.

- Почему ты так думаешь? - хмурюсь, ничего не понимая. Откуда у нее такие мысли? - Смотри, если мы сюда попали каким-то образом, то значит, таким же образом можно попасть обратно…

- А вдруг это обратно не домой? - испуганно округляет глазки дочь. - Вдруг в другой лес? Только страшный. С больными собачками, которые напали на дедушку Амадеуса.

- Вот поэтому мы спешить не будем, - стараюсь ее успокоить. - Но попытаться все равно нужно. Или ты не хочешь обратно?

Пристально смотрю на нее.

- И хочу, и не хочу, - закусывает губку моя малышка. - А ты?

- Я хочу, ведь там вся наша жизнь, - развожу руками. Трудно не хотеть попасть в мир, где нет ужасной хвори, где мертвые остаются в земле, где есть цивилизация и квалифицированная медицина.

- Но тут я буду учиться в настоящей магической школе, а там меня будут вруньей называть, - горько вздыхает Есения. - Никто не поверит, что я могу колдовать.

А я вздыхаю вместе с ней. Нарисовалась еще одна проблема. Мало того, что дорога назад не известна, так теперь еще и не знаешь, где дочери будет лучше…

- Ладно, Сень, - встаю с кровати. - Давай попозже еще поговорим на эту тему. Время позднее, тебе пора спать…

- Хорошо, мамочка, - послушно кивает дочка. - Но ты ведь не завтра уезжаешь?

- Нет, не завтра, - качаю головой. - У нас еще есть несколько дней, чтоб вдоволь наобщаться перед разлукой.

- Мам, а можно тебя попросить что-то? - Еся непривычно колеблется и слегка стесняется.

- Можно, родная, - ободряюще ей улыбаюсь.

- Разреши мне с тобой эти дни спать, пока ты не уехала, - смотрит на меня взглядом кота со «Шрека».

- Хорошо, солнышко, - тихонько, чтоб не обидеть дочь, хмыкаю.

Довольная Еська встает с кровати, сгребает в охапку одеяло и бодрым шагом самостоятельно волочит его в мою комнату, подметая концом деревянный пол.

- Мам, забери еще мою подушку, пожалуйста, - кидает через плечо моя королева.

- У меня есть подушка, - ставлю в известность дите.

- Нет, - оборачивается ко мне ребенок. - Моя особенная. На ней мне снятся сны про всех нас, и я знаю утром, что могу не волноваться ни за кого.

Пожимаю плечами и беру в руки смешную квадратную подушку, которую ей сшила Мари и собственноручно вышила на наволочке яркими нитками зеленый лес, красивых сказочных птиц, похожих на павлинов, и маленькую девочку в красном капоре с корзинкой в руке.

Глава 19

Дни пролетели словно минуты, и я оглянуться не успела, как настал день отбытия.

Еще с утра я играла с дочерью, читала ей местные сказки, повторяла буквы и цифры, и вот уже сижу в коридоре, нервно сжимая в руках небольшой дорожный саквояж. Мари топчется рядом, уже в десятый раз обнимая на дорожку, Сеня и вовсе прилипла к моим коленям, не оторвешь, а дядюшка Мади тревожно расхаживает от стены до стены, меряя шагами небольшое пространство прихожей.

- Есь, - с трудом отрываю дочку от своей юбки и приседаю перед ней на колени, чтобы видеть ее глаза. - Если ты скажешь, чтобы я осталась, я останусь. Придумаю что-нибудь, скажусь больной, но никуда не поеду.

Пытливо заглядываю в ее сосредоточенное грустное личико, стараясь прочесть там ответ.

- Нет, мамуль. Так нужно, - обвивает она меня своими ручками и прячет лицо у меня на шее. - Просто я уже скучаю. Наперед.

- Я тоже скучаю наперед, - стискиваю ее в объятьях, пока она не начинает попискивать. - Вот так сильно!

- А я вот так, - сжимает она своими ручками мою шею. - Видишь, еще сильнее!

- Вижу, - в носу начинает подозрительно щипать.