Ты моя! Иллюзия счастья

— Со мной не бывает! — ответила я на его риторический вопрос. — После встречи с тобой, вся моя жизнь пошла наперекосяк. Сначала, из — за тебя я с Сергеем поругалась, теперь из — за тебя и сына огорчила. Да если бы не ты! Да, может, я, за Сергея замуж собиралась, и сына хотела с ним познакомить да он был бы гораздо лучше, для Димы отцом, чем ты! — гневно высказывала я, подходя ближе к нему и в конце тыкая в него косметичкой. — Да ты всю жизнь нам испортил! — почти выкрикнула ему это в лицо.

Дмитрий перехватил мою руку с косметичкой, и дернул меня на себя. Я с айканьем врезалась в него никак не ожидавшая такого.

Он наклонился и зло проговорил.

— Не смей упоминать при мне другого. Ты — моя!

— Чего?! — ошеломленно спросила я.

Я, от услышанного, аж отскочила от Дмитрия.

Чего это он удумал?

Но не успела я прийти в себя от первого шока, как он шокировал меня снова.

— И вообще, нашла из — за чего скандалить. Если ты уверенна, что он мой сын, то чего бояться? Сделать ДНК сейчас не проблема.

И тут моя рука подлетает вверх, и я со всей силы даю ему пощечину.

— Не смей! Слышишь? Никогда больше не смей приближаться к нам! — шиплю на него разъяренной кошкой.

Перебрались мы с сыном в домик быстро, и почти без происшествий. Еще одна небольшая стычка с родителями Дмитрия не в счет.

Дима почти сразу, как только оказался в съемном домике, скрылся в одной из комнат. И пока я решала все вопросы с хозяином этого самого домика, не показывался мне на глаза.

Уладив все вопросы, и проводив хозяина. Я робко постучала в двери, за которыми скрылся мой сын. Но тишина была мне в ответ. Эта тишина заставляла меня нервничать, и чтобы успокоиться, я тихо спросила.

— Я войду, ты не против?

Но сын снова мне не ответил.

Тогда, я приоткрыла двери и заглянула в комнату. Дима лежал на кровати и смотрел в потолок. Я проследила за его взглядом, но ничего интересного там не увидела.

Тяжело вздохнув, я подошла и села рядом с сыном.

— Дим, ну ты чего расстраиваешься? — спокойно спросила я.

Сын все так же молча смотрел в потолок.

— Я понимаю, тебе обидно, и наверно больно. Но ведь не все так плохо, как кажется! — проговорила я тихо.

Сын тяжело вздохнул, ничего не сказав мне в ответ, перевернулся набок. Тем самым отворачиваясь от меня.

Значит, все очень плохо!

Я недолго думая, прилегла с ним рядом, и обняла сына. Уткнулась ему в макушку носом, и вдохнула такой родной запах.

Как же давно мы вот так просто не лежали.

Раньше, бывало, уляжемся вот так, и говорим, говорим. Про школу, или про друзей, а иногда обсуждали какие — нибудь книги, или фильмы.

Но вот таких плохих моментов, у нас не было еще не раз. Да бывали серьезные разговоры про драки, и его плохое поведение.

Но вот таких тем…

Я даже понятия не имею, что сказать сыну по этому поводу. Чтобы я сейчас ни пыталась ему объяснить, или как не пыталась оправдать действия родителей, да и самого Дмитрия, сын этого не поймет. Он все понял сам, и любые слова сейчас не имеют никакое значение.

Пролежав так какое — то время, обдумывая чтобы сделать, или сказать, сыну, лишь бы хоть немного приподнять ему настроение. Но как назло, в голову ничего хорошего не лезло. В моей голове только и крутились мысли; неужели нельзя было поговорить обо всем без Димы. Да, я возможно также не горела желанием сразу идти им на уступки, но рано или поздно, я бы согласилась сделать этот долбанный ДНК тест. И как мог Дмитрий, после столького времени общения с Димой только сейчас об этом подумать? Что могло такого произойти, чтобы он засомневался в том, что Дима его сын?

Все это и многое другое крутилось в моей голове, пока из раздумий меня не вырвал тихий вопрос сына.

— Мам, неужели я такой плохой, что меня нельзя любить?

Он говорил настолько тихо, что его вопрос прозвучал на грани слышимости. Но я услышала! И от этого вопроса мне хотелось плакать и кричать. А еще пойти и ударить Дмитрия снова, да, и отцу ему бы оплеуха не помешала!

Но я только крепче обняла сына и поцеловала его в макушку.

— Что ты такое говоришь? Ты просто замечательный! Мальчика лучше тебя, я еще никогда не видела. И я люблю тебя больше жизни! — я говорила это тихо, ласково, и от всей души.

Сын перекрутился в моих объятьях и встретился со мной лицом к лицу.

— Тогда почему они не хотят, чтобы я был их внуком. — запальчиво выпалил Дима.

— Глупый! — ласково сказала я, и провела рукой по его непослушным волосам. — Они хотят! Очень! Только они боятся. Им надо время, привыкнут к мысли, что у них есть такой замечательный внук. И мы им это время дадим! А когда они это поймут, то сразу приедут к тебе. Вот увидишь! — продолжая поглаживать его по голове, я все это тихо шептала, в надежде что так и будет.

Пусть сгоряча, пусть не со злости, а по глупости, мы натворили то, что натворили. И со временем, я думаю, мы поймем что наделали. И тогда возможно, у Димы будут и дедушка и бабушка. Я по крайне мере надеюсь на это. Но только если, этого захочет сам Дима!

— Это правда? — спросил тихо сын.

— Да! — честно, ответила я. — А знаешь, что? — улыбаясь, спросила я.

— Что? — с любопытством спросил Дима.