Читаем Ты моя катастрофа полностью

Вокруг все немного плывет, и я не замечаю, как сбрасываю с себя какую-то деваху, встаю и иду к лестнице.

– Ты куда?! – окрикивает Вадим.

– Ща вернусь.

– Ян, ты ж в хлам!

Но мне все равно. Вылетаю на улицу, подставив лицо прохладному ветру в надежде прийти в себя, и пишу девушке сообщение. Мне хочется увидеть ее. Мне почему-то нужно это.

Не помню, как приехало такси, не помню и дорогу до дома. Только помню, как залезаю в лифт и через мгновение уже стою у ее двери.

Она все же выходит в коридор. Умница. Испуганно пялится на меня своими большими малахитовыми глазами. Такая домашняя, слегка взъерошенная и чертовски притягательная. Все в тех же коротких шортах. Знала бы она, какие желания она пробуждает во мне каждый раз и как сильно я хочу запустить свои руки ей под этот плюшевый соблазн.

– Это кто? – показываю ей фотографию.

Она даже не представляет, как сильно растоптала меня сегодня.

Я должен взять себя в руки, но не могу. Только не рядом с ней и только не тогда, когда ее бледно-дыневая шея находится в паре сантиметров от моих губ.

– Друг… из лагеря, – тихо говорит она.

– Друг, значит?

Мне хочется кричать, хочется крушить все вокруг. Пусть знает, как отвратительно я себя чувствую, пусть ощущает то же, пусть поймет. Бью в стену, а затем срываюсь с места. Через минуту я снова стою на улице. Руки пульсируют, все еще ощущая тепло ее кожи. Вызываю такси и возвращаюсь в клуб. Попутно пишу Бешеному, чтобы поставил меня сегодня на бой.

Вернувшись в клуб, сразу направляюсь не в вип, а в раздевалку. В висках стучит, и мне необходимо сейчас же выйти на арену.

– Ян, харэ, убьешь же! – кричит кто-то с трибун, но остальная толпа восторженно орет, призывая не останавливаться.

Я и не могу, пока двое охранников не оттаскивают меня от обездвиженного тела. Слезаю с ринга и схаркиваю на пол кровь. Этот урод и меня задел.

– Ян, придурок, ты че творишь?! – орет Вадим. – Ты у нее был?! Я тебя спрашиваю, у нее?!

– Ну, у нее – и че?

Вадим знал. Единственный, кто знал. Потому что единственный, кто бы меня не осудил.

– Может, пора завязывать? – спрашивает Вадим. – Сваливай оттуда, переезжай ко мне.

– Это ты так тактично признался в том, что педик?

– Заднеприводным ты станешь в тюрьме, если в таком же угаре когда-нибудь убьешь человека. Я говорю, завязывай.

– У самого-то вышло?

– Не вплетай меня. Это другое.

– Ага, другое, как же.

Вадим шумно выдыхает. Я не должен был этого говорить.

– Прости, брат.

– Чувак, я за тебя реально беспокоюсь. Ты о матери своей хотя бы подумай. Ну не можешь ты там жить. Или сваливай, или уже признайся и себе, и ей, что не можешь без нее.

– Ага, только после того, как ты признаешься Лере.

Друг меня понял, но то, как сверкнули его глаза, мне не понравилось. Лера была запретной темой. В этом мы с Вадимом были похожи – мы оба были влюблены в тех, кого любить не имели права.

<p>Глава 13</p>Июнь 2018. Ян

– Почему мы не должны идти только потому, что тебя там не будет?

Эля гневно смотрит на меня. Ее глаза блестят. Я ненавижу с ней ссориться, но еще больше ненавижу переживать за нее.

– Как вы не понимаете, что там вам совсем не место?

– То есть тебе место, а нам нет?

Именно. Яма – это помойка похлеще клуба Бешеного. Опасная помойка, со своими секретами. Взять хотя бы Макара, который уже систематически приносит туда наркоту. Это последнее место, где девочкам надо быть.

Эля не понимает и злится. Сам виноват, нечего было всюду таскать девчонок за собой. Привыкли. Но в этот раз все иначе, хоть она и не понимает.

Девятиэтажная кирпичная заброшка стояла в нашем городе уже около десяти лет. Раньше здесь планировался то ли торговый центр, то ли банк, но деньги кончились и проект прикрыли. Здание огородили забором, все выходы и окна забили досками. Дыра в заборе появилась на следующий же день, и это место стало принадлежать молодежи. Мы здесь появлялись редко. В основном мы использовали это место, просто чтобы весело провести время, ничего интересного. Но в прошлом месяце центральная часть пола на девятом этаже рухнула, съев под собой еще несколько этажей, – и так образовалась яма.

Местные ребята тут же организовали в яме прыжки со страховкой, подтянулись и остальные со своими идеями. И яма стала популярным местом, где по выходным включали в колонках музыку и устраивали вписки.

Прежде чем пускать сюда девчонок, я точно должен убедиться в безопасности этого места. В яме надо еще слишком много всего поменять. Пусть Эля злится. Зато я точно буду знать, что с ней все в порядке.

– Это потому, что тебя там не будет? – не унимается она. – А если мы пойдем с кем-то из парней?

Это предложение вызывает у меня раздражение. С кем это она планирует пойти?

– С кем-то из парней? Это с кем же? – говорю резче, чем должен был. Не маловата ли она для мальчиков и отношений?

– Эм, – удивленно хлопает глазами Эля, – просто для безопасности попросить кого-то из ваших пойти с нами, того же Вадима.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография