Ты - Моя Любовь

— Еб… твою налево, Феликс! Тебя же пальцем не тронут, даже если раскоронуют! ― воскликнул Руслан, заглядывая в протянутые Феликсом документы. ― Это же стопудовая защита, причем пожизненная! Какого лешего ты мне это даешь? Используй ее! ― возмутился Баринов.

— Возможно, меня не тронут. Лику с ребенком тоже. А вот тебя ― уничтожат. Мне в отместку. Тебя и Божьего одуванчика твоего. Чтобы мне неповадно было, ― хмыкнул Феликс. Руслан молчал и ошарашено глядел на старшего друга. Баринов не дурак, прекрасно осознавал, что своими действиями Феликс защищал не только беременную Лику, но и его, Руслана, семью. Документы, что Феликс ему предоставил, серьезный компромат на серьезных людей, и если грамотно его использовать, то вполне можно жить вечно, не боясь, что решат грохнуть за прошлые грехи. И вместо того, чтобы самому воспользоваться беспроигрышным джек-потом, Феликс безвозмездно отдавал Руслану свой шанс на выживание.

Феликс стянул с пояса кинжал вместе с кожаным чехлом и протянул его Баринову.

— Ты чего?! Не… я не возьму. Это же твоя семейная реликвия. Не могу, — затряс головой Руслан, отказываясь от подарка, и даже отошел от него на шаг назад.

— Какой же ты редкостный дебил, все-таки, ― вздыхая, улыбнулся Феликс, насильно вложил ему кинжал в руки, притянул к себе. По-дружески обнял, обхватил лысую голову щенка обеими руками, уперся лбом ко лбу наглого засранца, поднял указательный палец и сказал последнее в жизни Руслана отеческое наставление от Феликса:

— Смотри мне, щенок, на рожон зря не лезь и не зарывайся.

Напоследок снова обнял здорового амбала со всей силы и резко отодвинул от себя, будто любое касания к нему причиняло невыносимую боль.

— Все. Валите. Время.

Руслан кивнул и быстро пошел к машине. Феликс успел заметить, что, отходя от него, лысый щенок несколько по-детски потер мокрые глаза обеими ладонями.

— Фе-е-ели-икс! ― заорала нимфа, выбежав из машины, и кинулась к нему в объятия. ― Не пущу, не пущу, миленький, любимый, поехали со мной, пожалуйста! ― истошно визжала нимфа, покрывая его лицо неистовыми поцелуями.

— Все, Лика, успокойся, надо ехать!

— Феликс… любимый… ― шептала Лика в беспамятстве, продолжая целовать его.

— Лика… пора…

— Еще чуть-чуть… еще минуточку…

— Пора, Лика…

— Нет, нет, пожалуйста, поехали со мной, пожалуйста, поехали со мной!

— Лика… хватит, ― Феликс попытался ее отодвинуть от себя.

— Нет, не отпущу! Не отпущу! Не отпущу! ― орала она как сумасшедшая, вцепившись в него со звериной хваткой.

— Руслан! В машину ее! ― закричал Феликс. Баринову пришлось силой оттаскивать взбеленившуюся Лику. Она пронзительно визжала, вырывалась из крепких рук Руслана, даже ударила его дважды по лицу. Бедный Баринов еле усадил нимфу в машину, кажется, шепнув ей: "Есть план, не рыпайся". Феликс не расслышал точно.

В груди саднило, в глазах щипало. Он на мгновение прикрыл глаза. Прав был щенок, вечно насмехающийся над его наступающей старостью. Он бесспорно размяк. Феликс ещё долго стоял на дороге, прислонившись к бамперу “Гелендвагена”, и с неподдельной радостью наблюдал за тем, как увозящий его семью в безопасное место неприметный седан скрывается вдали.

Феликс приехал вовремя. Положение позволяло ему опоздать. Внутренние черти прямо молили о том, что кое-кто забылся, указывая Феликсу его место. Однако не было смысла сейчас кидать понты. Да и зачем оттягивать то, что неизбежно? Стрелку забили в закрытом загородном клубе Минаева. Что ж, вполне очевидно. С самого начала показали, на чьей “деды” стороне.

Феликс был абсолютно спокоен. Руслан уже успел скинуть смс, что “пакет доставлен”, Лика уже не в стране. Через сутки его женщина будет в Буэнос-Айресе лежать на берегу Атлантического океана и забудет обо всем как о страшном сне. А значит, волноваться Феликсу больше не о чем. Суки могут выкусить! При любом раскладе окончания встречи, он уже победил. А вот и мат вам, падлы!

Заехав на парковку клуба и выйдя из машины, Феликс заметил стоящего неподалеку Минаева. Губернатор разговаривал с каким-то мужчиной в строгом костюме, то ли чиновником, то ли помощником, увидел его и демонстративно отвернулся. Феликс лишь хмыкнул. Значит, успел поплакаться взрослым дядям на то, что его обидели. Как баба, честное слово. Феликс в очередной раз пожалел о том, что не дал Баринову забить гондона до смерти.

Феликс прошел внутрь. Стоящий на входе охранник попытался его обыскать. Обычная практика при проведении такого рода встреч. Однако есть неписанные правила для Феликса. И, насколько ему известно, пока его особого положения еще никто не отменял, и никакая шваль не имеет права диктовать ему условия.

— Не борзей, ― сказал Феликс охраннику и прошел мимо него.