Ты моя Необходимость

А лучше бы знал. И о чём только Амир думает? Если Ренат до сих пор не в курсе, лучше не станет. Живот растёт, а вместе и с ним её самочувствие. Амир не признаётся, как и Мира. Они ставят меня в положение, что говорить об этом придётся мне! Ренату надо понять, что эта троица в любом случае обязана остаться. Уверена, они смогут совместить работу с семьёй, особенно находясь частенько рядом. Да и людьми с их криминальными замашками лишний раз не раскидаешься!

«Надейся на хорошее… Надейся на хорошее!».

Я повторяла эти аффермации, добираясь до кухни, выглядывая с интересом в окно. Сегодня царило полнолуние, и белоснежный свет свозь ночь освещал первый этаж.

Открыв холодильник, я достала воду, налила в стакан. Я выпила прохладную воду до дна и уже по новой наливаю ещё: «да что это со мной такое? В жар не бросает! А воды всё мало. Пью как в не себя».

— Другого момента может не настать, племяшка! — игристо, подобно вину, появился из ниоткуда голос Богачёва. Мужчина появился передо мной, забирая весь оставшийся лунный свет на себя. — Я хочу поговорить о том, что происходит между нами. Пора покончить с этим… уже навсегда.

Глава 45

— Я ошиблась, Сам, — ставлю стакан в мойку, старясь не разбить, ведь руки жутко начали по новой трястись, — и ошиблась во всём. Сначала мне не верилось, что папа в правду был способен на подобные вещи… А уже после стольких доказательств руки и сами начинали чесаться при мыслях о нём. Ренат пытался меня убедить, что папа не тот, кем он себя показывал. Но мне-то что с этого было? Я слепо хотела верить в детскую любовь отца и дочери.

— Он был пустышкой, Анита. Смирись, ты избавилась от него самолично.

— В том то и дело, что сама. А правильно я поступила? Мои руки ни разу не оказались в крови до вчерашнего утра. Может, для тебя или Подольского, убийство — это просто проблема, от которой лучше избавиться разумно. Для меня — грех, с привкусом адских мук.

— Можешь расслабить себя тем, что это перешло по наследству, — неожиданно выдал Самир, приблизившись ко мне ближе, — Игорь был первоклассным убийцей. Почему тебе не пришло в головушку, что твоя жестокость — просто на всего инстинкт.

— Инстинкт? — я бросила озлобленный взгляд на него. — Я не родилась убийцей…

— Но кем-то же родилась, ты не можешь быть и травоядным, и хищником, если не определишь, к какому виду ты принадлежишь.

— С каких пор теперь мы сравниваем меня, как животное?

— Анита, успокойся, я знаю, что тебе сейчас тяжело, — он встал ко мне вплотную, и теперь я погрузилась в темноту, ощущая лишь его запах, морских солёных волн. Слышу его прерывистое дыхание, оно такое тёплое и горячее. — Я решил, что это станет нашим последним разговором, если ты не ответишь мне на свой вопрос, от которого завишу не один я. Подольский тоже заслужил знать.

Я согласно кивнула и пусть знала, какой вопрос меня ждёт. Я оставалась при своём мнении.

— Ты готова бросить Подольского и остаться со мной на взаимных чувствах? Я уверяю тебя, Анита. Мы покинем наш город, и ты больше никогда не почувствуешь боли и страдания. Я дам тебе всё. Твои мечты станут моими мечтами… Я не покину тебя до последнего вздоха.

— Тогда советую выдохнуть тебе с полна, — я отворачиваюсь и тут же теряю связь с ним, — я не поеду с тобой. Сам. Я уговорю Рената сделать между вами договор, о взаимном сотрудничестве. Но я не вижу нас там, где я видела себя другой… сильной независимой, такой, какой всегда боялась быть. Настоящей.

— Значит ты выбрала его, — губы Самира сильно скривились. — Могу знать, что ты нашла в нём?

— Не нашла, а увидела. — Я покрылась мурашками от воспоминаний, стараясь не вызвать мокрые следы под глазами. — Ренат меня не достоин. А я его. Но только он хочет видеть меня сильнее, чем я являюсь. Так, как он, на меня никто никогда не смотрел и не посмотрит. Я не оставлю его, будучи уже ему обещанной, я хочу разделить свою судьбу с ним, — мне становится страшно взглянуть в глаза Богачёву, но, поднимая голову, понимаю, что я говорю честно и открыто, и за свои слова мне резко перестаёт быть стыдно. — Ты, Самир, останешься мне дядей. Даже если не кровным, ты им останешься. Ты — моя единственная семья, не считая Дамирки. Пожалуйста, останься им. Я люблю тебя как члена своей маленькой семьи.

— Я благодарен за твою честность — режуще ответил он мне, обнимая меня так невыносимо крепко, словно последний раз. — Прощай. И будь счастлива с ним. Никогда не позволяй делать себе больно, племяшка, — он поцеловал меня легонько в губы, но это было настолько нежно и морозно, что моё тело заразилось холодом, — ты счастлива, значит и я.

— Я не буду клясться о прощении, — вывожу его в ступор, — мы встретимся. Обещаю.

Самир отпускает меня из своих крепких рук, углубляясь в тёмный коридор, покоряясь темнотой. Я выглянула повторно в окно, видя, как дядя садится в машину и покидает особняк тигра. Возле дверей по-прежнему стоял Константин, видимо, дожидаясь второй машины. Не теряя времени, я выбегаю на встречу его телохранителю и задерживаю на месте.