Ты — моя нежность

Кстати о них. Ничего не знал о Настиных предпочтениях, поэтому ограничился банальным букетом. Но это дело времени. Скоро мы начнём лучше узнавать друг друга, вкусы, пристрастия, я научу открыто говорить о своих пожеланиях. Сделаю всё возможное, чтобы она чувствовала себя комфортно со мной и не стеснялась говорить обо всём, что её тревожит или радует. Но для этого надо, чтобы она мне полностью доверяла. А доверие – это такая штука, которую ещё нужно заслужить. И я пока не уверен, что справлялся с этой задачей.

– Дядя Влад! – Алиса потянула меня за штанину, снова без труда завладев моим вниманием. На детском личике отражалось так много неприкрытого любопытства, хоть ложкой черпай. – Там подарки, да?

– Угадала, красавица.

В предвкушении голубые глазки засияли ещё сильнее. А глазки-то мои. Если присмотреться, то на радужной оболочке можно увидеть небольшой участок серого окраса. Гетерохромия. Точь-в-точь как у меня.

– И все эти подарки, – моя дочь зачаровано глядела на пакеты, а затем приложила к груди ладошки, указывая на себя, – мне?

– Алиса, – Настя строго вмешалась в наш диалог.

Ну что за женщина такая. Делает замечания даже по самому незначительному поводу. А сейчас что её не устраивает? Что Алиса забыла о скромности? Так ребёнок же, какая скромность в её-то годы, когда у неё глаза диким восторгом горят при виде разноцветных коробок. Я всё понимал, и, предположим, замечания сами по себе необходимы, как часть воспитательного процесса, когда есть повод. Возможно, он и сейчас был, но не при нынешних же обстоятельствах.

Настя, похоже, сама поняла, что перегнула палку и, извинившись, направилась на кухню.

– Пойду цветы в воду поставлю, – на ходу сказала, оставив нас с дочкой наедине.

Осознала наконец, что нашла неподходящее время для своих нравоучений.

– Так на чём мы остановились?

– На том, что ты хочешь подарить мне подарки? – Дочка моя захлопала в ладошки и припрыгнула несколько раз на месте от нетерпения.

– Это всё твоё, Алиса. Кроме той чёрной коробки.

– А что там?

– Презент твоему дедушке.

Добротный коньяк двадцатилетней выдержки. Надеюсь, мой будущий тесть заценит и даже выпьет со мной по рюмочке. На самом деле, на это я и рассчитывал, задобрить его хотел, чтоб вдруг не вздумал мораль мне читать. И так ясно дело, что четыре года назад поступил несправедливо по отношению к Насте, и если он всё-таки начнёт нравоучениями в меня кидать, то, боюсь, чувство вины перед ней и Алисой ещё сильнее меня поглотит, а мне бы хотелось этот вечер провести в лёгкой обстановке, а не ковыряться в собственном дерьме.

– Может, пройдём в зал? – В коридоре снова появилась Настя.

Она держала в руках глубокую тарелку, от которой шли аппетитные запахи, заставляющие рефлекторно проглотить вязкую слюну. Я был голодный как волк, с утра не ел, и мысль, что сейчас сяду за стол, полный домашней еды, приводил меня в дичайший восторг.

– Мама, а можно я подарки открою?

– После ужина. Дядя Влад непременно тебе поможет.

Простота, чистота и уют, царившие в квартире, ассоциировались с моим далёким детством, когда я чувствовал себя беззаботно счастливым. Такие же чувства испытал, стоило лишь войти в дом, где выросла Настя. Недаром говорят, что не место красит человека, а человек место. Неважно, что тебя окружает, а важно кто. Если ощущения, которые я сейчас испытывал, станут для меня нормой, когда Настя и Алиса ко мне переедут, то, пожалуй, я стану самым счастливым человеком.

Последние пару лет остро ощущал потребность в семье и неоднократно задумывался об этом, наверное, поэтому знакомство с Петрой заставило меня сделать ей предложение. Тогда казалось, что я поступаю правильно, а сейчас ясно понимал, что ошибался, потому что с ней не было бы так тепло, уютно, радостно.

– Папа скоро должен вернуться, он ушёл в магазин за хлебом. Я в последний момент вспомнила, что у нас нет свежего. Ты, наверное, голодный, да? – Настя суетилась над накрытым столом, зачем-то переставляла местами блюда, закусив верхнюю губу. Нервничала. – Но, если хочешь, мы можем сейчас приступить к ужину…

– Всё в порядке. Присядь, пожалуйста. Тебе не стоит волноваться, я могу без проблем подождать.

В отместку мой желудок скрутил болезненный спазм. Еда выглядела настолько аппетитно и вкусно, что я с жадностью прикидывал, хватит ли на четверых приготовленных блюд. Мне казалось, что я один готов съесть всё, что было на столе.

Вскоре появился и отец Насти. Впервые с ним столкнулся вчера, когда директор дисцентра устроил мне обход. В расфасовочном отделе случайно среди десятков людей наткнулся на бейдж с неординарной, но знакомой фамилией, а потом, взглянув и на имя, сразу понял, кто передо мной стоит. Сомнений не было, что это отец Насти. Пока остальные на время забыли о своих обязанностях, он продолжал выполнять свою работу. А сегодня я оказался под прицелом его цепкого взгляда.

Мне бы с ним наедине остаться и поговорить по душам, заверить, что обижать его дочь и внучку я не намерен, а наоборот, в планах сделать всё, чтобы они были счастливы.