Ты - моя Паллада (СИ)

Даже наушники не могут ей помочь морально спрятаться от людей сидящих в машине.

Афина сидит на заднем сидении между сумок с вещами, подушками и пледом, она листает ленту тик тока, комментирует и лайкает видео, а Майя решает ей помешать, выдернув наушник.

— Мы подъезжаем, — безэмоционально говорит та и садится обратно на переднее сидение.

— Километра два осталось, — напевая щебечет молодой парень за рулем. Афина цокает.

— Марк, помолчи.

— Слушаюсь, моя королева, — в насмешливом тоне говорит Марк, заворачивая руль в сторону.

Марк — тот самый надоедливый друг.

Только он друг Майи. Для Соколовой он просто знакомый, который никогда не укладывает свои волосы, оставляя их растрепанными и очень часто подкатывает.

Марк хороший парень, высокий, добрый, но у него есть один недостаток — он влюблен в Афину.

Конечно, подтверждения этих слов девушка не ждет, просто это и правда видно.

Афина считает себя человеком, который не способен на проявление чувств по типу влюблённости. За все те года, которые она провела в компаниях людей, её никто не интересовал в романтическом плане. Совсем. Катя и Майя говорили: «Ты просто не нашла своего человека», — а Афина думает, что его совершенно не существует.

И вот они уже в поселке городского типа.

Трасса сменяется узкими дорогами, появляются дома, на которые Афина очень любила смотреть в детстве. Вроде живешь в Москве десять лет, привыкла к этим уютным домикам, но иногда сюда совсем не хочется приезжать. Слишком много плохих воспоминаний.

2018 год.

— Мам! — Афина вбегает в комнату.

Она только вернулась с соревнований, на которых облажалась. Причем фатально.

Упала на льду, попала в мед.отсек с растяжением мышц ноги. Девочка с другой группы сломала ей коньки, и фигуристка даже догадывается почему.

Афина была лучше в своей группе. Её даже ставили в пример в других компаниях спортсменок, и это ей льстило. Но то, что она не любила, так это завистников.

Тех девочек, которые обзывали её, пакостили ей, разносили про неё сплетни… Со временем ей стало на них плевать, потому что все, о чем она думала, — как угодить матери.

— Афина, мне уже звонил тренер. Ты отстранена от занятий на две недели. Ну, а раз ты не выиграла, эти две недели у тебя домашний арест.

Ну вот и все. Никаких гулянок с Катей, Майе просто не разрешат приехать, а провальная фигуристка будет сидеть и заучивать уроки в надоедливой комнате, в которой уже раздражает все до тошноты в горле.

Тренер рассказывает маме каждый шаг её дочери. И дело даже не в просьбах, характере или принципах…

Дело в деньгах. Александра платит дополнительно, чтобы знать, где и с кем её дочь, что она делает и что говорит, когда рядом её нет.

От этого контроля хочется плакать. Хочется кричать от бессилия, бить посуду, разрушать все на своем пути. Мама Афины слишком любит контроль над ребенком.

И из-за этого девушка тысячу раз пожалела о том, что попросила в семь лет отвести себя на «фигурное катание».

— Почему? — Афина смотрит в пол и безуспешно пытается скрыть слезы. Еще секунда и она расплачется.

— Потому что ты должна быть победительницей в любой ситуации, — голос Александры спокоен. Мама даже не смотрит на свою дочь, будто ей противен только один её вид. — В следующий раз не разочаруй меня.

Наше время.

«Победительницей в любой ситуации».

Эти слова крутятся в голове у стримерши до сих пор. Как бы она не старалась, режим её мамы преследует в каждой навязчивой мысли и действии.

И Афина очень надеется, что эти манипуляции не станут очередной причиной расплакаться на глазах у всех.

— Эй! Проснись от забвения, красотка! — Майя щелкает пальцами перед глазами девушки. Стримерша быстро отметает плохие воспоминания и переводит взгляд на сестру.

— Мы приехали, барбариска. Давай поднимайся и бери вещи, нас ждут.

Афина поднимается с сидения, берет на себя две спортивные сумки и плед. Они вместе с Майей оказались прямо у ворот двухэтажного дома Соколовых.

«Ну, вот я и вернулась домой…»

Ворота открываются, а за ними стоят два взрослых человека. Отец и мать Афины.

— Привет, — холодно проговаривает приветствие Александра. — Давно не виделись.

— Да, — соглашается Афина, продолжая стоять на месте. — Действительно давно.

Отец и мать так и не поменялись. Холодный взгляд не ушел с лиц взрослых людей. Даже не смягчился, превратился в сталь — твёрдую, замёрзшую.

— Афин, — строгий отцовский голос пробирает до мурашек. — Проходи.

Отца она не видела давно. Когда в пятнадцатом году они обратно переехали в Москву, мужчина остался в Греции, сильно перед этим поругавшись с Александрой и её сестрой Мариной.

— Конечно, — и Афина неуверенно проходит во двор вместе с Майей, Марком и своим страхом о том, как все пройдет.

— Цитрус!

Бывшая фигуристка бросает сумки и бежит через всю комнату к полке, где мирно и спокойно отдыхает черный кот.

Они не виделись больше года, и девушка очень соскучилась по своему животному.

Ей его подарили на тринадцатилетие, когда она выиграла три соревнования подряд. Этот пушистый комочек — лучшее, что было у Афины.

Ласковый, милый и пушистый комок счастья, который девушка просто обожала.