Ты моя, Птичка!

Я посмотрела на маму и та, кивнув мне, подтолкнула в спину выполнять то, что было сказано.

Чуть позже, когда я зашла обратно к Лизе, мама собирала какие-то вещи по пакетам.

— Мам, ты куда?

— Папа через час вернется, а нас с Лизой в больницу кладут. Я с ней пока побуду, пока она в таком состоянии. А ты веди себя хорошо, поняла.

— Что с Лизой? — спросила я дрогнувшим голосом.

— Пневмония у твоей сестры. Простая среднестатистическая простуда из-за плохого и слабого иммунитета переросла в воспаление легких. Давай-ка, я тебя тоже осмотрю, бледненькая ты какая то.

Мужчина был очень добрый, и я и сопротивляться не стала, тут же подошла к нему.

— Я тоже недавно болела. Это я, наверное, и заразила сестру, — ответила грустно. — Только я за три дня выздоровела, а Лиза…

— Вылечат твою сестру, сейчас медицина ого-го. А вот тебе нужно пропить противовирусное лекарство, полоскать рот и промывать нос. И обязательно курс витаминов.

Мужчина написал что-то на бумажке и начал собирать свой чемоданчик.

Лизу разбудили и с трудом подняли, пока я помогала ей одеться, мама писала записку папе.

— Так, отдашь это отцу и то, что тебе доктор прописал, пускай обязательно съездит и купит.

Мама с сумками вышла с врачом, чтоб положить их в машину скорой помощи, а затем вернуться за Лизой.

— Я слышала, как врач маме сказал, что у меня тяжелый случай и смогу ли я выжить процентов пятьдесят на пятьдесят.

— Но… он сказал, что тебя обязательно вылечат…

— Соврал, чтоб тебя, дурочку, не пугать.

В этот момент вошла мама и помогла сестре пройти до машины.

Что было со мной после ее слов не передать. Четыре дня я ревела белугой, страшно было так, что захватывало дыхание. Даже папа, которому обычно все равно, обратил внимание.

— Ты чего постоянно с красными глазами и потухшая какая то? Лекарства не помогают что ли, тоже болеть, как сестрица решила.

— Нет, за Лизу переживаю очень. — сказала и вновь разревелась.

— Да, перестань. Нормально все с ней. Сегодня у них там был. Завтра мама приедет, а через неделю и сама Лиза вернется. Сначала, правда в реанимацию попала, все-таки дотянули мы здорово, двухсторонняя пневмония, но лекарства помогли и она пошла на поправку.

Это был маленький, но праздник. С души камень упал.

На следующий день нашла книжку по медицине и прочла в ней описания термина «реанимация». Нет, все же я чуть до смерти сестру не довела.

Глава 17

Василиса

Лиза вернулась через десять дней после нашего разговора с отцом. И целый месяц сидела дома, восстанавливала здоровье и поправлялась. На меня она злилась, постоянно говорила, что чуть не умерла из-за меня. Мама тоже стала как-то холоднее, что ли. Меня она часто ругала, даже если и не виновата была. Отцу было все равно, он и внимания на нас не обращал.

За тот месяц, что Лиза провела дома, я уверилась в том, что действительно виновата. Что нужно было сказать маме сразу, что попала тогда под дождь и чтоб Лиза рядом со мной не находилась с самого начала.

Сестра пропустила очень много в школе, и я помогала ей делать домашнее задание почти до конца того учебного года. По сути, я делала задание за нее. Она придумывала тысячу отговорок, что голова разболелась, руки трясутся, глаза не видят, сознание спутано, что-то с ушами, живот, спина, ноги… и каждый раз ко всем этим жалобам прибавлялась фраза: «Еще бы у меня не болело, после того, как чуть не померла.»

И я делала, делала уроки, задания, доклады, помогала на уроках, давала списывать. Делала за нее уборку в доме. Для мамы это было само разумеющееся, что так и надо. Лиза бедная, несчастная, а я здоровая и должна помогать сестре.

После того раза, когда она попала в больницу, близняшка стала часто болеть. Пропускать школу, дополнительные занятия по английскому языку. Как бы там не было, она была очень одаренной. Пусть мы и не ходили на всякие кружки или занятия, кроме иностранного языка, я видела, как Лиза двигается, как она танцует дома под музыку с подружками и те ей всегда говорили, что это классно. На пару дискотек, что я посетила, Лиза всегда была в центре внимания, одевалась она красиво, мама не жалела на нее денег на покупку одежды. Конечно, многого позволить родители не могли, но, к примеру, если стоял выбор между новой юбкой сестре или дополнительным учебным пособием для меня, выбирали… юбку. А я и в библиотеку сходить могу.

Я не обижалась. Лиза для меня была самым дорогим человеком и пусть она не часто со мной гуляла или играла. Могла даже нагрубить, а то и обмануть в чем. Я души в ней не чаяла. Обожала, когда она иногда приходила домой, обнимала со спины, почти повисая на мне и шептала: «Систер моя любимая сидит.»

Чем больше проходило времени, тем отчетливее я стала замечать холодность мамы. Когда в одиннадцать лет, Лиза вновь заболела и попала в больницу, правда на этот раз из-за воспаленного аппендикса, вечером я услышала разговор мамы и папы на кухне.

— Как я устала, бедняжка Лизонька, ну, за что ребенку такие болячки?