Ты моя, Птичка!

— Ага, сколько бабла отвалили за этот перевод? Так она еще и не учится толком. Деньги на ветер.

— А Васька что, отличница что ли?

— Интересовалась бы дочерью и знала.

— У нас нет денег, чтоб еще и Васю переводить. У Лизы свадьба на носу.

— На ее носу, я то тут причем? — удивился папа и усмехнулся. Мне тоже, стоявшей в коридоре и смотревшей на злую сестру, стало смешно. — И потом, Вася переводится бесплатно.

— Невозможно. — вновь вскричала маман.

— Если мозги в голове есть, все возможно.

— Так, Вася! — мама вышла в коридор и, схватив меня за плечо, повернула к себе. — Ты должна перевести квартиру на меня. В конце концов, это моя сестра. И я наследница.

— Ну-ка, рот свой закрой и не городи чушь. — вмешался отец. — Ты ее в двенадцатилетнем возрасте отправила к черту на рога, ухаживать за больной сестрой, а сама Лизе жопу облизывала. Она там и жрать ей готовила, и стирала, убирала, да дерьмо из под тетки убирала, и вполне заслужила эту хату. Ты туда даже носа не совала. Васька, даже не думай и мать не слушай. — отец всегда грубо выражался, но за последнее время я привыкла и лишь кивнула на его тираду.

Мать улетела обратно в комнату, отец пошел собираться дальше.

— Ну, что? Довольна? — зашипела на меня Лиза.

— Чему? — спросила я.

— Выжила нас из квартиры, отца подговорила и радуешься стоишь.

— Лиз, это квартира моя. Я хочу жить отдельно и как можно дальше от вас.

— Ты мне всю жизнь испортила и продолжаешь портить. Какая же ты сука! — завизжала сестренка и затопала ногами, как делала в детстве, когда чего-то сильно хотелось, а ей отказывали.

Я почувствовала укол совести, но растоптала его тут же, пока он не вырос размером со Вселенную. Папа прав, надо думать о себе.

Бешенство Лизы успокоил папа.

— Ты что устраиваешь тут? Так, молодожены чертовы. Так как один нахлебник съезжает, — кивнул он на меня, — ты, Николаша, — папа глумился, как мог. Колю он терпеть не мог, когда еще я с ним встречалась. — Можешь жить в нашем доме. Но, либо устраиваешься на подработку после учебы, либо пусть твои родители тебя обеспечивают. Запросы Лизки ты знаешь, я их оплачивать не буду. У матери зарплата копеечная, много не даст. Уяснили?

— Да. — проблеил Николаша, не поднимая глаз.

— Меее, скажи еще. — рявкнул отец. — В армию тебе надо, а он жениться собрался. Не мужики, а хлюпики одни пошли.

— Папа, перестань. — заныла Лизка.

— Дура ты. Тебе с ним жить. Думаешь на нашей шее выезжать будете, нет уж. Сами на себя и свои «хотелки» зарабатывайте. Поехали.

Последнее было сказано мне. Мама прощаться со мной не вышла, Лизка разве что в спину не плюнула, а Николаша… утерся папиными словами и потащился за Лизкой с чемоданами в руках.

— Приеду через два дня. Чтоб пожрать приготовили. Зятек, с тебя дров наколоть, Лизка в сенях разберись. И про учебу не забудьте, проверю. У меня теперь связи есть.

Про связи папа не шутил. Тот врач, что лечил меня после аборта, преподавал в нашем училище. Мы с ним сдружились, он то и помог мне с переводом в институт в Краснодаре. А папа тогда в благодарность дорогой коньяк мужчине принес, вот и они познакомились.

Квартира встретила нас разрухой. Ощущения, что Лиза крушила все на своем пути, когда собирала два своих чемодана. Пока я ходила на свое новое место по учебе, отец приводил мебель в порядок. На второй день, зайдя в супермаркет, увидела объявление о работе. Поговорила с администратором, и, уточнив у директора магазина, меня приняли на подработку. Деньги не большие за пару выходов в неделю, но мне хватит.

Папа дома, узнав о работе, нахмурился, но сказал потом, что правильно. Привыкай, мол.

— Так, ну что смог, починил. Вот тебе на вещи первой необходимости. — еще через день отец стоял на пороге с чемоданов инструментов и протягивал мне деньги. — Я вижу, что Лиза все испоганила, так что и занавесок нет. Здесь должно хватить на первое время. За квартиру я платить буду. На еду и остальное, если хватать не будет, позвонишь, еще пришлю. Поняла?

— Да, папа.

Из глаз прорывались слезы, но я сдерживала их, потому что отец терпеть не мог слякость.

— Не реви, тяжко будет — звони. И приезжай, когда захочешь и насколько хочешь. Хоть насовсем. Все, ушел.

Хотелось обнять папу, поблагодарить за все, все, все! Но я лишь улыбнулась сквозь слезы и помахала на прощание из окна.

С этого дня началась моя новая жизнь. Я училась, ходила на работу, вечером звонил папа, отчитывалась, что у меня все в норме и все хорошо.

Прошло четыре месяца. Папа приехал в гости.

— Вот, привез тебе банок из погреба. Твои же закрутки. Боюсь Николяша сожрет все. Ой, Васька, где вы этого придурка-то нашли? Он себе чуть палец не отрубил, когда дрова его заставил колоть. А потом приехала его полоумная мамочка и прожила у нас две недели, меняя повязку на пальчике сыночка. — папа закатил глаза и усмехнулся.

— Как мама? — спросила я. Она не звонила мне ни разу за последние четыре месяца. Я тоже не рвалась в общение. Папы мне вполне хватало.